– Это ведь ты, Рембрандт!
Рембрандт улыбнулся и согласно кивнул.
– Почему ты изобразил себя в толпе казнящих святого? – изумленно воскликнул Хармен, глядя то на сына, то на картину, словно не до конца веря тому, что он видит.
– Я попытался представить себя актёром, играющим роль палача, – объяснял Рембрандт, – кроме того, художники иногда изображали себя на своих картинах, это что-то вроде подписи.
– И многие из них изображали себя злодеями? – с любопытством и некоей иронией в голосе спросил Адриан.
– Изобразить себя святым было бы слишком самонадеянно с моей стороны, – отшутился Рембрандт.
Он работал неистово, не замечая ни дней, ни ночей, ни Ливенса рядом, забывая о еде, сне и смене одежды, в иные дни и ночуя в мастерской. Нелтье сокрушённо качала головой, видя как сын добровольно изнуряет себя, и, в конце-концов, не выдержав, стала приносить ему обеды в мастерскую. Выходя на улицу, Рембрандт всегда имел при себе бумагу и карандаши – сделать быстрый набросок, если придётся увидеть интерестный типаж, сценку или пейзаж.
Он много, без устали писал: заказаые портреты лейденских бюргеров, отца с матерью, братьев и сестёр, просил позировать Яна. Вспомнив однажды картины Яна, изображающие пять чувств, выполненные и проданные несколько лет назад, Рембрандт написал свои пять чувств – пять сатирических картин, над которыми Ливенс хохотал до упаду, вылетавшие одна за другой из под его кисти с необычайной скоростью. Всегда стремительно писавший Ян диву давался, видя такую прыть, нехарактерную и неожиданную для Рембрандта, работавшего медленно. Впрочем, Рембрандт снова и снова возвращался к казалось бы уже законченным картинам: что-то ему не нравилось, что-то он переделывал, что-то подправлял.
Рядом с Рембрандтом изо дня в день с усердием трудился Ян Ливенс, но, в противовес компаньону, он не забывал о развлечениях, всегда находил время покутить. То и дело Рембрандт отклонял приглашение Ливенса посетить вечером какой-нибудь кабачок и поболтать с собратьями по кисти за кружкой пива. Ян неизменно издавал театрально-безнадёжный вздох и выразительно крутил пальцем у виска. Тотальная занятость Рембрандта не оставляла времени для знакомств с женщинами да и не отличался он большими умениями по этой части. На помощь пришёл всё тот же неунывающий Ливенс:
– Посещение борделей, – разглагольствовал приятель, размахивая руками, – выглядит нереспектабельно. Лучше иметь подружку – даму сердца, или подружек, – тут же со смехом поправлялся он.
Весёлый, пронырливый Ян, поспевающий везде, познакомил его с миловидной Маргаретой, продающей цветы в цветочной лавке. Молодая женщина, тольконесколькими годами старше Рембрандта, она испытала уже вдовью долю – её муж погиб в морском сражении с испанцами, когда закончилось перемирие и снова началась война.
Однажды Ян принёс в мастерскую