Демон Сократа. Геннадий Прашкевич

ни странно, лет десять назад с Юреневым свел меня именно Козмин-Екунин. До того я много слышал о небольшом закрытом институте, вроде как бы даже и не существующем, в каких-то домах я даже пересекался с самим Козминым, но до настоящих разговоров с закрытым членом-корреспондентом АН СССР дело как-то не доходило. А я тогда был в ударе: рукопись романа складывалась. Написав с утра две-три странички, я натягивал спортивный костюм и бежал к Зырянке. Улица спускалась в овраг, по узкой тропинке можно было выбраться на луг, к живописной искусственной горке. Бегай хоть час, никого не встретишь. Но однажды, после дождя, шлепая по отсыревшей траве, я чуть не сбил с ног Кузмина-Екунина.

      Выглядел член-корреспондент весьма необычно.

      Тяжелый брезентовый плащ чуть ли не до земли, болотные резиновые сапоги, на голове серый подшлемник танкиста. На груди, на плечах подвесные карманы, за спиной плоский, но, кажется, увесистый рюкзак, и три антенны, устремленные в небо. Какие-то датчики были закреплены даже на дужках очков. Не человек, а робот. Я оторопел от неожиданности.

      – Простите, – Козмин-Екунин всегда отличался вежливостью. – Вам сегодня не надо туда бежать… – Он ткнул рукой в сторону искусственной горки. – Вы ведь туда бежите?

      Я кивнул:

      – Туда.

      И спросил:

      – Почему не надо?

      – Вы же правой рукой работаете? – склонив голову к плечу, Козмин-Екунин к чему-то прислушивался, может, к невидимым наушникам. – Я имею в виду пишущую машинку. Вы ведь работаете правой рукой?

      Я кивнул.

      К своему стыду, я так и не научился работать на машинке всеми пальцами.

      – Не надо вам сегодня туда бежать, – повторил Козмин-Екунин, все так же к чему-то прислушиваясь. – День нынче такой. Вы руку сломаете.

      – Правую? – тупо уточнил я.

      Он вежливо кивнул:

      – Правую.

      – Но я не понимаю…

      – И не надо пока, – Козмин-Екунин оценивающе улыбнулся. – Представьте, сегодня день такой. Именно для вас такой.

      И предупредил:

      – Мне можно верить.

      И вежливо предложил:

      – Давайте вместе пойдем.

      – Куда? К горке?

      – Нет, к дому… Я, кстати, давно хотел поговорить с вами… Мне вашу книгу давали…

      Странный разговор. Я его потом записал.

      Разговор о человеческой судьбе, о книгах, о таинстве сюжета, о необратимых играх, ведущих только к проигрышу… Есть что-то величественное в том, что мы всегда уходим, а мир всегда остается… Об экспериментах, требующих непредвзятых умов… Кончил Козмин-Екунин несколько неожиданно: в ближайшие годы их институт планирует несколько выездов в поле. Хотите побывать на Алтае? Все же рериховские места, там красиво, там даже дышится иначе. И команда у нас неплохая: Ия Теличкина, Юренев.

      Я хотел.

      Я не спрашивал ни о странном наряде Козмина-Екунина, ни об этом довольно неожиданном интересе к моей особе (думаю, книга была предлогом), но поехать на Алтай согласился.

      Впрочем, это случилось не сразу. Просто я тогда вошел в круг ближайших помощников Козмина.

      – Ахама,