Глава 3
Они мчались по дорогам Италии, залитым лучами закатного солнца, спелым персиком висевшим над маленькими городками и готовым вот-вот упасть за горизонт. За рулем белоснежного Фольксвагена Джетта сидела жгучая брюнетка Вика – коллега Мэри по работе, которая стала ее подругой. Ее правая рука уверенно управляла рулем, левая монотонно стряхивала пепел с сигареты в окно. Она беспрестанно сдувала челку со лба, добавляла мощности кондиционеру и жаловалась на адскую жару. Но Мэри не слушала ее, проваливаясь в сон: солнце давно не заглядывало в Петербург, а здесь любило ее, согревая и расслабляя каждую клеточку ее тела. За окном мелькали бесконечные жгуче-зеленые поля, окруженные величественными горами, которые защищали итальянскую провинцию от ветра и непогоды. Непривычная сельская идиллия время от времени пробуждала Мэри, маня беззаботным отдыхом в деревенской тиши. Но Вика ожидала увидеть какой-то другой пейзаж.
– Понять не могу, – сокрушалась она, – и зачем я тебя послушала и покатила в такую глухомань? Чем ближе мы к курорту, тем я все больше убеждаюсь, что он окажется дырой. Да ладно там дыра, были б мужики нормальные. А тут, чую, один навоз во всех смыслах. Говорила же, в Милан надо лететь. И шопинг тебе, какой хошь, и бизнесмены в костюмах, выбирай любого. Эх, Манька… – Она выбросила сигарету, порылась в сумке, вытащила подушечку жвачки и отправила ее в рот. – Манюня ты, чесс слово…
– Ладно тебе, Ви… – протянула Мэри, глядя в окно на вечерний пейзаж. – Неужели тебе никогда не хотелось провести недельку не так, как раньше? Без Интернета, без соцсетей, без сплетен, без мужчин, в конце концов… Снять с себя весь тот налет повседневности, под которым скрываемся мы настоящие…
– Ахахаха, – наигранно расхохоталась Вика, – это я, что ли, ненастоящая? Да я самая реальная, какую только можно представить. Да и вообще, это мы и есть – со всеми нашими тараканами и со всем мусором, которым мы набиты. Во как я сказанула, круто, да? – Она щелкнула пальцем, включила поворотник и расплылась в улыбке, поймав взгляд мужчины из соседней машины. – Вон и итальяшка согласен со мной. Надо же какая супервежливость: итальянский пупсик уступает русской даме. Кажется, я погорячилась, втоптав сельских пареньков в грязь. Мы, Маня, не в XIX веке живем, чтоб в альбомы стишки писать и в полях засыхать.
Мэри вздохнула, сфотографировала пейзаж за окном, отключила телефон и откинулась на спинку кресла. Через минут пятнадцать они свернули на узкую улочку, заставленную машинами, и подъехали к четырехэтажному зданию, выкрашенному в белый цвет. Слева, в десяти шагах, синело безмятежное море. Мэри выскочила из машины