Он говорил, забавляясь, его глаза искрились весельем, а легкая жестикуляция придавала этой беседе – если смотреть на неё со стороны – все оттенки игривой детскости и откровенного расположения двух визави друг к другу.
– Но я не представляю, что я могу написать о вас, Принц. Потустороннее для меня неведомо и скрыто. Всё что я писал, простые выдумки.
– Ну, конечно. В общем, как и всё то, что связано с любовью.
– Принц, я люблю её.
– А что мне с этого? – всё еще улыбаясь, но уже совершенно равнодушным тоном ответил он.
– Но ведь я писал о любви, о приключениях, а мистика была лишь фоном. Писал, да, но всё равно неудачно. Я в этом уверен.
– Это замечательное лирическое отступление, но главного я так и не услышал.
– Что же это?
Принц хмыкнул и снова улыбнулся, но его улыбка теперь больше походила на оскал.
– Вот ты странный. Я задаю вопросы тебе, а не себе. Ты предлагаешь мне за тебя отвечать?
– Нет.
– Тогда ответь сам. Что главное?
– Любовь. Я в этом уверен как никогда.
– И ты это понял здесь? Только здесь? – Принц вздохнул, и его уголки губ чуть опустились вниз. – Когда Михаил Александрович писал «Демон поверженный»…
– Михаил Александрович? – у меня сам собою наморщился лоб. – Врубель?
– Именно он. Так вот, когда он писал Демона, я стоял напротив него. Всё время. Он видел меня, он писал его с меня, хоть и понимал, что это невозможно. А ведь я ему просто помогал, потому что любил. Да нет, боготворил его талант. Ты понимаешь, о чём я?
Для меня подобное откровение показалось сначала невообразимой выдумкой. Я словно забыл кто передо мной, но уже через пару мгновений, понимая, что Принц читает мои мысли, молча кивнул головою.
– Да, понимаю. А ещё помню, что он сошёл с ума. И если бы вы его любили… – я не успел закончить, как Принц перебил меня.
– Это хорошо, что понимаешь и помнишь. Любовь прекрасна, я всегда говорил об этом, но она только сила, она даёт толчок, движение… У него была любовь, его любили, он любил, но она его не спасла.
– Он сеял зло без наслажденья,
Нигде искусству своему
Он не встречал сопротивленья —
И зло наскучило ему.
Принц довольно приподнял брови и закивал головой, украсив лицо улыбкой.
«Похоже, «Демон» Лермонтова, так или иначе, тоже его работа. Даю голову на отсечение – его», – подумал я.
– В точку, дорогой. Но в следующий раз так головой не рискуй, можешь ошибиться. – Он вздохнул. – Я ведь тоже люблю, умею любить. Люблю вас, тех, кто творит, создаёт, властвует над людьми благодаря вашим дарам.
– Ваши слова, Принц, внушают ужас. Значит, всё это от вас?
– Прости, но наслаждаться, питать себя силой я могу только благодаря вам. А со мной это получают ещё и ваши почитатели. Вы рождаете и крушите, вдохновляете и низвергаете, вы – это я. Скольких я