Русская литературная критика на рубеже ХХ-ХХI веков. Юлия Говорухина

перестройкой. Статью «”Черная месса” императивной критики» О. Дарка можно рассматривать как «расследование» отклонения императивной критики от гуманистической и религиозной нормы. По контрасту с ней неявно формируется представление об иной системе нравственных координат, в центр которой вводится принцип ненасилия, понимаемого как недопустимость долженствования, идеологического ориентирования, утверждения единственно верной интерпретации, ограничения интерпретаторской свободы читателя, культа (литературы). А. Немзер в отклике на книгу С. Чупринина «Критика – это критики» утверждает норму, также действуя «от противного», от ситуации 1960 – 1970-х, когда авторитет/биография критика складывались по контрасту с серым фоном «халтурщиков», «писалась», в итоге ограничивала свободу. Нормальной автору видится ситуация нынешняя, в которой «ни Александр Агеев, ни Иванова, ни свердловчанин Марк Липовецкий, ни саратовец Владимир Потапов, ни харьковчанин Виктор Юхт, ни ленинградец Михаил Золотоносов не озабочены своими будущими портретами – их интересует словесность, культура, история <…> пока они свободны»194. С. Костырко в качестве нормы полагает такую ситуацию, в которой «читатель для восстановления нормальных отношений с литературой должен будет осознать, что литературе вовсе не нужно “отражать действительность” и пр., потому что она сама является частью этой жизни, а не комментарием к ней»195.

      В статьях, опубликованных в 1994 году, Л. Лазарев, Н. Иванова, С. Чупринин конструируют поле «нормы» в противовес ценностным ориентирам молодой критики (главным образом, газетной). В них складываются следующие ценностные оппозиции (первая часть оппозиции – ценностный ориентир «молодых», вторая – представляющих журнальную критику): демифологизация, нестереотипность мышления – историческая ответственность (Л. Лазарев); свобода самовыражения, вседозволенность (поведенческая, эстетическая) – свобода внутренняя (Н. Иванова, С. Чупринин).

      Во второй половине 1990-х годов принцип противопоставления продолжает действовать. В газетной критике меняется состав критиков, уходят те ценностные принципы, которые были актуальны в начале 1990-х годов. Журнальная критика реагирует на эти трансформации, укрепляя свою ценностную иерархию. Значимые оппозиции в критике второй половины 1990-х годов: мнение группы – самостоятельность мышления (А. Немзер); неангажированность, независимость (мнимая, с точки зрения Н. Ивановой) – действительная свобода; частная жизнь, имидж – литературное произведение (Н.Иванова); увлекательность письма – монументальность, строгость (Н.Иванова); свобода – самодисциплина (С. Костырко).

      Утверждение собственной ценностной иерархии (посредством оппозиции советской идеологической, молодой газетной критике) является еще одним моментом самоидентификации журнальной критики. Как показал анализ создаваемых в критике оппозиций, наиболее актуальной ценностью является свобода (от идеологии, стереотипной модели, предполагающей руководящую роль критики), но не переходящая в зрелищность,