– Остальные сейчас за решеткой, – хмуро объяснил Герберт Штрайбль, – акция во Франкфурте была удачной, однако ребят арестовали и засадят года на три, не меньше…, – по словам старшего Штрайбля, длинноволосые обезьяны были достойны чуть ли не пожизненного заключения:
– От пожаров в универмагах никто не пострадал, папа, – возразил Герберт за семейным обедом, – такое наказание вряд ли можно считать заслуженным…, – отец отмахнулся:
– Во времена Гитлера им бы отрубили голову в двадцать четыре часа. Их даже не отправили бы в концлагеря, где страдали я и твоя мать…, – родители Герберта, как жертвы нацизма, получали достойные пенсии от правительства в Бонне:
– Не то, чтобы они бедствовали, – презрительно сказал юноша Микеле, – учитывая их квартиру, виллу в Альпах и счета в швейцарских банках. Жаль, что ребят из Франкфурта с нами не будет, – он показал Микеле список, – но мы справимся и с нынешними силами…
Кроме двоих немцев под предводительством Герберта и двоих итальянцев во главе с Микеле, к ним присоединялся и посланник из Ирландии:
– Не зря его назвали Боровом, – Микеле взглянул на здорового юношу, – должен был приехать его напарник, но тот занимается акцией в Лондоне…
Альбер остался в Риме, для подготовки большого осеннего, как его назвал Микеле, выступления. Адольф Ритберг координировал, как говорили они, левое движение в Европе. Мероприятие в Риме решили устроить в сезон еврейских праздников:
– Сначала Альберу надо поработать с израильтянином из посольства, – усмехнулся Микеле, – время выбрано очень удачно…
Жаклин он объяснил, что едет в Гамбург на деловые встречи. Он оставил девушку в черном бикини на террасе дорогого пансиона в Тиммендорфер-Странд:
– Я обернусь за день, – пообещал Микеле, – здесь всего восемьдесят километров, час за рулем, – он взял напрокат спортивный BMW, – на выходных мы съездим в город, пройдемся по большим магазинам, пообедаем с видом на гавань…
Оса вилась над спелыми персиками в серебряной антикварной миске. Жаклин сдвинула на нос темные очки:
– Я буду скучать, милый, – девушка потерлась щекой о его руку, – но здесь отличный бассейн, а море не холоднее Средиземного. И я поработаю над нашими брошюрами…, – Микеле помахал пальцем у себя над головой:
– Не перетруждай себя. Над Европой безоблачное небо, – весело сказал он, – будем надеяться, что погода продержится…, – Жаклин даже на каникулах не расставалась с пишущей машинкой. Микеле не собирался вовлекать будущую жену во что-то опасное:
– Пусть сухопарые немки бросают гранаты, – усмехнулся он, – Жаклин занимается правильным для девушки и полезным для нашей борьбы делом…
Невеста переводила материалы французских леваков,