– А это правда, – улыбается Ху Хо.
– Какая еще правда? – столбенею.
Ху Хо вытаскивает золотой шнурок из волос и с тигриной ловкостью обматывает мне шею.
– Ты чего?! – хриплю из последних сил.
– Завещание моего папочки.
– Какое еще завещание?
– Убивай русских. От них все беды в Китае.
3.
Вы думаете – я умер?
Ничуть ни бывало!
Завязалась борьба.
И какая!
Хорошо, что я имею черный пояс по японскому карате и зеленый пояс по русским кеглям.
Занимайтесь спортом, ребятушки!
Как еще жизнь повернется?
Шнурочек я со своей шеи размотал.
Ручки госпоже Ху Хо им же крепко-накрепко за спиной скрутил.
– Ну, – говорю, – рассказывай.
– А что рассказывать? – печально опускает длинные ресницы Ху Хо. – Мой папа был профессором. Гуманитарием. В культурную революцию был растерзан подростками-хунвейбинами. Перед смертью он и попросил меня убить хотя бы одного русского.
– Зачем? Почему?
– Все революции от вас, Юрбас.
Ах, госпожа Ху Хо, госпожа Ху Хо!
Плохо вы изучали историю!
Я тотчас прочитал краткую, информационно насыщенную лекцию о российско-китайских отношениях, а шнурок на ручках ее не развязываю.
Мало ли еще чего?
Взбрыкнет милая.
Заплакала Ху Хо слезами раскаяния и радости.
– Я все поняла. Развяжи меня, Юрий.
Пригляделся, оценил обстановку, развязал барышню.
Целую ее в заплаканную щеку.
– Вообще-то, – горестно говорит Ху Хо, – я старушка. Мне уже семьдесят пять годков.
Меня так и передернуло.
С бабушкой резвился!
– А что же ты так ослепительно выглядишь?
– Гималайские травы пью. Из мяса ем одну парную собачатину. Опять же – иглоукалывание.
– Все, госпожа Ху Хо, – говорю резко. – Мне сегодня в горы, а я ни минуты не спал. Попрошу помещение очистить!
– Подмести? Помыть?
– Покинуть! Вон!
– Юрочка, я же тебя люблю! – потянулась ко мне губами.
– Никаких поцелуев, – вскочил я с циновки. – Если желтые таблоиды узнают о нашем романе, рассвистят по свету. А я еще докторскую диссертацию не защитил!
Ху Хо виновато ссутулилась и неслышно вышла.
4.
Облазил я все горы Тибета.
Простукал стеком вулканы.
Спят, голубчики, а лет через двадцать жахнут так, мало не покажется!
Лавы будет столько, хоть Луну вторую лепи.
Рассказал я все это китайскому правительству, а оно мне в знак благодарности парочку панд подарило.
Мужа и жену.
Супругов!
Зовут – Вень-Вень и Бень-Бень.
Приеду домой, передам их в безвозмездное пользование московскому зоопарку.
На шанхайском перроне госпожа Ху Хо уронила мне голову на грудь. Безжалостное китайское солнце высветило