– Сэр, напитки или закуски? – повторила стюардесса с улыбкой эконом-класса.
Она передала ему две маленьких бутылочки водки, банку тоника и пластиковую чашку с одним кубиком льда и быстро двинулась дальше, пока он не попросил чего-нибудь еще. Шон не стал открывать тоник, просто залил в себя две порции водки и откинулся в кресле, глядя на облака. Нет. Что бы там ни говорил Кингсмит и Мартина, в глубине души он понимал, что ничего не разрешилось. Он давно свыкся с мыслью о том, что Том пропал в бездне неизвестности – так заканчивали жизнь многие герои-полярники. Обнаружение его тела стало полной неожиданностью, словно сам ледник восстал против него.
Еще одно омрачило мысли Шона – фраза Гейл о его давно ожидаемом рыцарстве. Раздача титулов и орденов на Новый год и День рождения монарха прошла уже трижды, но всегда находились веские причины, чтобы Шон Каусон еще немного подождал, – бюрократические проволочки, конфликты интересов – не стоило из-за этого волноваться.
Нет, нет, он вовсе не волновался, он умел ждать. Он знал, как оставаться славным малым, не быть выскочкой, как надо принимать награды – имелось устное соглашение, и он более чем выполнил свою часть, – и все же это не означало, что ему были неведомы нетерпение и досада, оттого что его водят за нос, хотя он держался молодцом и терпеливо ждал. Он даже не знал, когда начал желать этого, но теперь, когда ему пообещали…
Он догадывался, в чем могла быть причина задержки: имелись вопросы относительно того случая. Двое заходят в ледниковую пещеру, но выходит только один. Он выглянул в проход и окинул взглядом удаляющуюся стюардессу – ему был нужен боевой задор. Ну хорошо, пусть над ним так и висит дамоклов меч дознания, хотя это намного хуже, чем прямое обвинение, которое он мог бы опровергнуть. Что произошло? В деталях. Он бы рассказал все, что требовалось, и убрал тень со своего имени, а заодно напомнил миру о том, что полярные исследования немыслимы без риска и опасности, и даже в наше время самые способные и подготовленные авантюристы-полярники полюса иногда погибают. Но выжить – это не преступление.
Однако Шон сделал больше, чем просто выжил, – он припеваючи жил за счет виллы «Мидгард», где нашел смерть драгоценный Том Хардинг. Какой-то недовольный журналист, которому отказали в членстве в одном из закрытых клубов Шона, назвал в своей статье «Мидгард» «грязным Давосом». И в этом была своя правда. Закрытые клубы Шона Каусона, разбросанные по всему миру, были созданы в угоду мировой элите, но вилла «Мидгард» предназначалась для другого. Самый северный в мире постоялый двор, переоборудованный из старой китобойной базы, надежно охранял покой своих постояльцев, ценивших конфиденциальность, и пусть у многих репутация была не самой безупречной, они желали упрочить свое место в мире,