Горячее коснулось плеча покойника.
– Что?!
– Да ничего. – Макар протягивал другу бутылку с водой. – Попей, умойся. На тебя смотреть жалко. Это жара.
– Да, жара. Спасибо, – прошептал тот, хватая бутылку обеими руками.
– Да, пожалуйста, – пожал плечами Зот. – Не смотри долго на траву – в глазах потемнеет.
От слов его Виктору полегчало – пригрезилось, значит.
Было около пяти вечера, когда они подъехали к дому Макара. Жара стала спадать, солнце клонилось к западу за Шпареву балку.
– Вот спасибо, Вадим Спиридоныч! – поблагодарил Зотов, снимая с воза свою «Украину».
– Всегда пожалуйста, – пробурчал Спиридоныч, проверяя упряжь.
Когда кузнец отошел к калитке, старик горячо шепнул Виктору на ухо:
– Тот парубок – Макаркин прадед. Ен об этом никому не рассказывает.
Виктор удивленно уставился на старика. В ответ тот многозначительно подмигнул: смекай, мол.
– Чего он тебе нашептал? – От Зота не ускользнул их разговор.
– Да так просто, – пожал плечами Ковалев. – Стращает все.
– Ага, и всем говорит, что тот паренек мой прадед.
Виктор хмыкнул: интриги как при французском дворе. Меньше всего хотелось встревать в них со своими мерками.
– А разве нет?
– Доля правды в его балачке есть, но очень малая. Спиридоныч у нас известный рассказчик.
– Что-то ты меня совсем запутал, Зот, – обиженно пробурчал Виктор, глядя вслед удаляющейся бричке.
– Не напрягайся, Кова. Относись к старику как к Гансу Христиану Андерсену, и все будет нормально.
Едва Макар ступил во двор, под ноги к нему бросился Рафинад. Радостно лая, щенок вертелся у ног, и хозяину пришлось поднять собачонка на руки.
– Э нет! Целоваться не будем. – Зотов отстранился, когда Рафинад попытался лизнуть его в щеку.
Щенок присмирел, но короткий хвостик продолжал неустанно вертеться от радости.
На веранде друзей уже ждал накрытый стол. Ароматы печеного, свежей зелени и чего-то сладкого вскружили Виктору голову. Желудок отозвался голодным спазмом.
– Ну-ка, Рафинадус, иди гулять. – Макар отпустил собачонка во двор. – Сюда нельзя, – погрозил он пальцем.
Щенок понял слова хозяина, порог не переступил, но и от двери не ушел, усевшись на бетон.
Кузнец повесил рюкзак на крючок на стене.
– Хозяюшка! – позвал он, заглядывая в кухню. – В огороде, наверно, – заметил Макар. – Тогда пошли. В душе помоемся.
Глава 7. Вечер обещал быть томным
Легковерен женский нрав, И изменчив, и порочен.
Петр вошел в бар, приподнял зеркальные очки. Она, как