– Ещё не налюбовалась коммунистами? Мутят, надувают – и твой патриарх, и твой президент, тьфу, – ворчал Филинов. И наступала следующая ночь.
Протечка
Попова неважно себя чувствовала, не пошла на работу, и у неё случилась очередная протечка. Совершенно не то, что в голову приходит, – просто Попова решила сварить кофе и одновременно постирать бельё. Включила кнопку «замочка» и побежала на кухню, где выдавливала последние пары эспрессо-машина, недавно подаренная мужем.
Наполнила изящную чашечку, подарок сослуживцев к шестидесятилетию, и задумалась о том, как вести поиск ближних малых объектов, которых вокруг Земли вертелось пару миллионов. В те же минуты кнопка «замочка» не сфункционировала, и когда Попова погружалась в проблемы статистической вероятности катастрофических столкновений, раздались настойчивые трели дверного замка.
На площадке стояла Филинова в халате, бигуди и зачем-то держала в руках колготки.
– Да что же вы делаете, ну посмотрите, просто пиздец какой-то!
– Заходите, пожалуйста, Валентина Сергеевна. Может, кофе?
– Да что ж вы, не люди, да посмотрите, да как же, ведь мы ремонт недавно…
И тут Попова услышала журчание и увидела ручейки, бегущие из-под двери ванной комнаты вдоль передней.
– Ой, – вскрикнула Попова, – что же это, что?
Побежала в ванну, как оказалось, полную воды по щиколотку – новая стиральная машина «Самсунг» мерно мурлыкала и изрыгала потоки жидкости.
У Поповой закружилась голова, и она упала без сознания прямо у дверей ванной комнаты.
А вечером всё встало на проторённые пути: Филиновы и Поповы сидели за столом, по экстренному случаю наряженным срочным заказом из сети «Глобус Гурме». Набор «Домашнее застолье» (сыр «Российский» из коровьего молока, колбаса «Брауншвейгская» сырокопчёная, икра лососёвая «Бомонд» в стеклянной банке, огурцы «Нежин» консервированные, грибы белые маринованные «Кедровый бор», мёд «Таёжный» в матрёшке и прочая всячина) соблазнительно раскинулся по столу, воодушевлённому «Русским Стандартом» и шампусиком.
– Вы уж извините нас, чокнемся и забудем по-соседски! Ну, просто день плохо задался, – сказал Попов, поднимая запотевшую рюмку.
Филиновы поначалу хмуро, но откликнулись, через полчаса наступило почти Пасхальное всепрощение, а вскоре, через половину второго «Стандарта», потекли разговоры, причём говорили наперекрёст – Попова с Филиновым о наметившемся отставании России в изучении Вселенной, а Филинова с Поповым практически договорились об обмене рассадой (огурцы на клубнику). К чаю перешли на политику.
– И чего им не сиделось, послушались советников и всё расхе… порушили. Вот раньше в Симеиз, или на Гиссар, или в Шемаху возили телескопы как к себе, собирали, устанавливали, юстировали, всё путём было, любовь-шашлыки-поцелуи-«чой бор» … всё, так сказать, блин, под откос…
– А я