– Не преувеличивайте своих возможностей! Не старайтесь нас запугать! – строго сказала медовая тыква, лучшая из столовых сортов. – Вы дерзко пользуетесь политической конъюнктурой! Я верю, что так тяжело, как сейчас, будет не всегда! – Её голос зазвучал вдохновенно. – Восторжествует любовь к нам и забота о нас! Тогда вам, дикарям, придется туго. Вас, может быть, и оставят в живых, но только как экспонат эпохи застоя для ботанической кунсткамеры! – И медовая тыква расхохоталась.
От её слов приободрились молодые кухонные тыквы, подняв на смех огуречного нахала. Одна из них задорно сказала:
– Разве Вы, бешеная куколица, не слышали о нашей стойкости, унаследованной от предков? Мы умеем сохраняться до весны!
– Испорченные огуречной дробью, вы вряд ли продержитесь до будущей весны, – насмешливо возразил бешеный огурец. – До весны вас успеют и зажарить, и сварить из вас пюре или, смешав с пшеном, кашу! Каша из вас получается замечательная! – засмеялся самозванец.
Экспансивная медовая тыква не выдержала, вспыхнув алым румянцем гнева:
– Не может быть, чтобы нас бросили на произвол судьбы! Не может быть, чтобы не выдрали эту наглую несъедобную колючку! Как Вы смеете…
– А тебя, полосатая ягода, – обращаясь к арбузу, дерзко оборвал медовую тыкву бешеный огурец, – также ждет консервный завод. Там наколотые арбузы, чтобы получить солёные деликатесы, заливают раствором поваренной соли. Уж поверь мне, пузатый, дырки и трещины я тебе обеспечу!
– Не утруждай себя, огуречный шантрапа, – лениво отвечал арбуз. – На всех у тебя патронов не хватит. Да и шкура моя полосатая плохо пробивается. Не кипи от ярости, а то семечки сварятся.
– Не волнуйся, ослиный огурец! У меня хватит на вас патронов! Видишь щели в стенах и на крыше? – бешеный огурец указал на зазоры между столбами и стеклами. – К счастью, сейчас отвратительно смотрят за теплицей. Это нам на руку. Через эти щели пробьется ко мне армия диких огурцов, среди которых немало бешеных и пьяных.
– Пьяных? – удивился арбуз. – Кто такие? Почему не знаю?
– Так прозвали, пузатый, плоды дурмана вонючего. Каждый пьяный огурец содержит до пятисот убойных семян. Не слыхали о таком? Откуда вам, тепличным сибаритам, знать о каком-то сорняке! А дурман, между прочим, могучий сорняк! Вот полезут ко мне волосатики с шипами, тогда я посмотрю, что вы запоёте! Я думаю, новые, комфортные, условия жизни будут способствовать их процветанию. А из вас, – самозванец кивнул испуганным кабачкам, – я прикажу сделать икру. – И презрительно улыбнулся задрожавшим патиссонам: – А вы, тыквенные тарелки, станете маринованным лакомством. У меня большие связи на консервном заводе!
– Нет суровее того, кто возвысился из ничтожества! – задумчиво произнес ананас, решив, что молчанием он подает дурной пример своим росткам: хотя молчание –