Смерть Томми, растущий религиозный опыт – все это сделало Лукрецию несколько более сдержанной, однако она сохранила спасительное чувство юмора. Она частенько в нем нуждалась, поскольку ее служение иногда было выше понимания членов собрания, а потому и истолковывалось неправильно. Так однажды, говоря на собрании, она повторила любимую цитату: «Людей следует судить по их схожести с Христом, а не по тому, что они думают о Христе». Несколько дней спустя две женщины-старейшины явились с визитом. Лукреция приняла их в своей жизнерадостной парадной гостиной. После нескольких вступительных фраз они замолчали. Затем одна из них отважилась промолвить, что кое-что, сказанное ею в прошлый Первый день, вызвало у собрания недоумение, что-то о «мыслях о Христе». Когда Лукреция повторила для них всю цитату целиком и сказала, что взяла ее из работ Уильяма Пенна, они посидели еще немного, не говоря ни слова, и потом ушли. Каждый раз, рассказывая об этом случае, Лукреция не могла сдержать улыбку, вспоминая выражение на их лицах. Но далеко не всегда ей удавалось так легко отделываться от критиков. С самого начала своего служения Лукреция была весьма противоречивой фигурой, открыто бросая вызов квакерским правилам дисциплины всегда, когда считала их несправедливыми. Вскоре после того, как ее впервые сделали зарегистрированным проповедником месячного собрания Двенадцатой улицы, она узнала, что старейшины собирались исключить бедную вдову за «попустительство» дочери, собравшейся замуж за молодого человека – посещающего молитвенные собрания, но не являющегося формальным членом собрания. Лукреции всегда казалось, что правила против браков вне собрания применяются слишком сурово. Каким образом Общество Друзей планировало сохранить численность своих членов, если оно с такой легкостью расставалось с ними? Вдову собирались подвергнуть остракизму на сугубо технической основе, но Лукреция отважилась выступить против такого порядка. В тот момент она ничего не могла сделать, только протестовать. Но настанет день, и она вернется к этой теме.
Тем временем Джеймса Мотта сделали клерком Собрания Двенадцатой улицы. Осмотрительный по природе, он мог бы стать консервативным филадельфийским квакером, если бы не его пылкая жена, которой он был всецело предан. Как бы то ни было, они с Лукрецией оказались вовлеченными в очередной конфликт. На сей раз в конфликт с важными старейшинами Филадельфийского Годового собрания – объединения, включающего в себя квакерские месячные собрания Пенсильвании, Нью-Джерси и Делавэра.
Несколькими годами ранее двое радикальных реформистов