Дин подошел ко мне, поставил кружку на стол и присел на корточки:
– Понимаю. Но я не поэт, Лен. Не творец. Я просто технарь, который умело управляется с компьютером, способным качественно подбирать оболочки для специалистов.
Оболочки для специалистов. Просто оболочки, которые понятия не имеют, кем на самом деле являются, выполняют какое-то задание, о котором и помыслить не могут.
– Зачем ты создал ее такой?
Дин взял меня за запястья:
– Я не создал ее, а нашел. И именно такой, чтобы она наиболее эффективно справилась со своей ролью, и чтобы тебе в ней было комфортно. Похожей на тебя.
Я вновь глянула на свое отражение в оконном стекле:
– Похожей на меня или на ту, какой ты хочешь меня видеть?
Дин закатил глаза и медленно выпустил воздух, с трудом сдерживая улыбку:
– Дурочка ты моя!
Я резко вырвала у него руки и вскочила, горя от раздражения, но, не зная, как его вербализовать.
Не дожидаясь, пока я найду слова, Дин стиснул меня в объятиях, уткнулся носом в мои волосы и прошептал:
– Глупая! Я люблю тебя такой, какая ты есть, со всеми твоими восторгами и истериками. – Он отпустил меня и кивнул на стакан: – Прогуляйся и выпей шоколаду. Я надеюсь, он скоро вернется.
Последние слова прозвучали настолько неожиданно, что выбили меня из колеи терзания и самобичевания. Бровь моя невольно поползла вверх:
– Кто вернется?
Дин обернулся у самой двери и усмехнулся:
– Роман Геныч.
Действительно, поговорить со штатным психологом было бы неплохо, более того, это было моей обязанностью после возвращения из фронта. Но по каким-то непостижимым причинам Романа не было сегодня в Центре.
Я отхлебнула из стакана слегка остывший шоколад с маршмеллоу и вышла из кабинета прогуляться. Во время разговора с Дином мне немного полегчало, но стоило ему скрыться за дверью, и воспоминания вновь нахлынули на меня, возвращая на путь терзаний. Я долго убегала от них по коридорам, забыв о стакане с шоколадом, который держала в руках, и наконец остановилась у очередного окна. Там шел дождь. Капли стекали по стеклу, рисуя и тут же стирая полузнакомые силуэты.
Было ли это все? Было. И где-то там, в одном из фронтов, все еще остается реальностью. С кем это было? Со мной? Если я помню это «изнутри», значит, со мной. С другой стороны, Я никогда бы не стала делать и говорить ничего из того, что делала и говорила ОНА. Так, я это была или не я?
Скинув надоевшие туфли, я с ногами забралась на диван в небольшом закутке у окна и наконец-то обратилась к стакану с шоколадом. Поздно! Шоколад остыл и стал просто холодной приторно-сладкой жижей с навязчивым запахом. Но и это было хорошо, поскольку отвлекало от тоскливых дум, назойливых, как августовские мухи.
Чертово задание! Чертова работа, если здесь все задания такие! Чертов отчет, если все они такие!
– Эй, чего