И все же этот воскресный день закончился для Лидии печально: в глубоко интимных раздумиях о том, что между ней и ее возлюбленным существует стена недопонимания и недосказанности. Ночью ей приснился сон, как они с Юркой бегут по лесу, путаясь среди деревьев, а за ними мчится разъяренный Мэрфи, который хочет воткнуть им шампура в спину. И потом накрывает их большим темным облаком.
***
Дня через три дня после этого странного уикенда случился еще один неприятный инцидент.
В агентство к Лидии пришла толстая индианка Лилиан, которая уже не первый раз обращалась за помощью к «социалам» – муж регулярно избивал ее и выгонял из дома. Лилиан обняла Лиду и поцеловала ее в щечку своими сочными, расплющенными губами, в глазах ее стояли слезы:
– Знаешь, дарлинг, я рада вернуться сюда. Потому что здесь есть ты! Думала, покурим с тобой, поболтаем. Ты добрая, самая добрая. Не то, что этот злой, противный интеллигентишка, который работал до тебя.
Лидия догадалась, что речь идет об Юрии. Эти слова ранили ее. Она и раньше замечала, что об Юрии в агентстве с ней старались не заговаривать, шушукались по углам, за что-то его все осуждали, явно не любили, но в лицо Лидии так никто ничего и не сказал. Сарафанное радио давно разнесло новость, что он ее жених, и, видимо, коллеги не хотели ее огорчать.
Толстая индианка нравилась Лидии, она не желала с ней портить отношения, но все же хотелось понять, почему ее избранника так все не любили в «Гибсон блоке». Сначала она решила ей подыграть:
– Да, мужчинам не понять наших проблем, – примирительно сказала она. – Они как-то по -другому устроены и называют вещи другими именами, они бывают излишне прямолинейны, но справедливы, – добавила она, как обычно бессознательно оправдывая своего жениха.
– Это Юрай-то справедлив?! Ой, я тебя умоляю, – засмеялась индианка. – Он грубый и злой мужик, он называл нас «суками», «проститутками», «никому не нужным залежавшимся товаром», «дурами», да список можно и продолжить…
– Но он не мог так говорить! – со слезами в голосе сказала, да чуть ли ни взмолилась Лида.
– Ой, да, мог, мог, только так и говорил, – махнула рукой индианка, – Может, я старая и не очень красивая, но я точно не дура и не проститутка, да и муж у меня всегда имелся… Правда, я наркотиками балуюсь, но это же не повод так меня оскорблять. К тому же он и сам по отношению к наркотикам слабоват…
Конец фразы Лилиан Лида уже не услышала – ее вызвало на прием начальство, а когда она вернулась, Лилиан уже спала в своей комнате.
Дмитрий, Мэрфи, Лилиан. Почему все они недолюбливали Юрия, каждый по-своему? Почему он сам относился к людям неискренне и недоброжелательно. Он, что – человеконенавистник?
Лида пришла на обед расстроенная, очень уставшая. Швырнула сумку на диван.
– Зачем ты назвал Лилиан дурой и проституткой? Честную женщину, которая воспитывает четверых детей. Кто дал тебе такое право? – Лидия была