«Я не скажу ему, но жаль, что он уехал из России, – размышляла Лидия. – Он даже сейчас похож на профессора словесности хорошего русского университета. Он мог бы открыть какую – нибудь закономерность в развитии литературы, написать книги – ну, например, такие, какие издала Паола Волкова. Максимализм бы прошел… как «детская болезнь левизны» и все стало бы на свои места»
«И все же зря, что она уехала из России, – думал Юрий. – Она мечтала о принце, о ковбое. Но вряд ли здесь кто-нибудь оценит ее красоту по достоинству. Красоту, как и талант, как и экстравагантность, ценят в богемных странах и городах. Это может быть Нью-Йорк, Париж, Петербург, но только не Эдмонтон, где канадские подростки плюют в памятник Уйна Грецки, где никогда не ходят в театры, мало читают, смеются над тупыми шутками …»
Так, не подозревая о тайных мыслях, желаниях и сомнениях друг друга, Лидия и Юрий прожили еще два месяца. Оба они также скрывали внутри себя страстное сексуальное влечение друг к другу – оно накапливалось, разрасталось и питало живительными сладко-пряными «подводными течениями» их отношения, это влечение придавало их отношениям особый смысл.
***
Юрий работал с утра до позднего вечера, после работы принимал душ в своей небольшой арендованной квартирке, выкуривал одну сигарету с чашкой кофе (он обожал одну крепковатую длинную сигарету перед сном) и с удовольствием вытягивался на длинных простынях. Юрий как все романтики-эгоисты любил возвышенные думы о самом себе. Он посвящал этим мыслям лучшие часы каждого дня – перед сном. Впрочем, теперь в его мечтания гармонично вошла Лидия и, надо отметить, он не без удовольствия впустил «королевишну» в свои тайные духовные преисподние.
«Через месяц или через два, нет, все-таки через месяц я буду ждать Ее вечером у отеля, где Она работает, в тени деревьев и небоскребов, – размышлял Юрий. – Она будет как всегда экстравагантной, волосы будут скользить по ветру… Я вручу Ей букет орхидей, приглашу в кафе – ну, конечно, не в Макдональдс (Юрий в темноте улыбнулся своим мыслям) и там подарю помолвочное кольцо в красивой коробке. Торжественно и помпезно преподнесу эту дорогую коробку… Какая женщина не обалдеет от такого подарка?! Я предложу ей переехать ко мне жить и стать моей женой…
Женой, женой…А я стану ее мужем… Как приятно звучание этих слов! Как это достойно и значительно любить одну единственную женщину! Всегда в девушках, с которыми я встречался, было что-то не так по большому счету, было какое-то крупное «не то»… Они были не особенно умны, не особенно красивы, не то чтобы до конца добры. Ни к чему не стремились, ничего не искали в жизни. В сущности, их было скучно любить…»
А в другие вечера, после длинного трудового дня Юрию приходили в голову и вовсе странные мысли. Он представлял себе, как Нина Берберова и Владислав Ходасевич, сутулясь, медленно шли по дождливому, готическому Парижу,