После завтрака семья Маскевичей в полном составе отправилась в костёл12. Колокола уже звонили, когда они подъезжали, возвещая о скором начале праздничной мессы. Они вошли внутрь, людей было много, алтарь блестел и переливался, отражая кое-где свет зажжённых свечей. Маленький краснокирпичный костел с белоснежными потолками и высокими колоннами того же цвета вместил сегодня всех верующих католиков. Маскевичи встали слева от алтаря на второй лавке, напротив иконы девы Марии. Под ногами у многих лежали тонкие разноцветные подушечки, чтобы не мучать колени холодным каменным полом во время молитвы.
Когда месса началась, о чем возвестили густые аккорды органа, доносившиеся со второго этажа, все поднялись. Ян повернулся лицом к процессии священнослужителей, которые в своих парадных рясах должны были пройти прямо к алтарю между левым и правым рядами. Но прежде он заметил знакомую шаль и светлое платье, которое блистало солнечными бликами, а потом и увидел лицо Настаси.
Она стояла с серьезным выражением лица и смотрела вперед, рассматривая висевшую перед ней икону и размышляя о чем-то. У него было время рассмотреть ее, пока она еще не заметила его невольного пристального взгляда. Он очень хорошо знал ее, та маленькая девочка с каштановыми волосами и ясными зелеными глазами всегда была в его памяти и вызывала тепло в сердце. Но сейчас он видел перед собой другого человека: красивая девушка, к все таким же глазам и волосам которой прибавились точенный профиль, густые темные брови и выдающиеся губы на фоне маленького подбородка, вызывала не просто тепло. Яну показалось, что в храме душно, после того, как до него донесся дым от кадильных трав.
Настя все-таки почувствовала взгляд пана и через секунду повернула голову. Их взгляды встретились, и это их не смутило, они уже не стеснялись смотреть друг другу в глаза, ведь были старыми друзьями. Но что-то в выражении глаз Яна заставило девушку опустить глаза вниз, ей показалось, что она даже раскраснелась. С Яном произошло то же самое. После этого до конца мессы они старались не смотреть друг на друга, безуспешно пытаясь уловить смысл чтений, псалмов и проповеди.
После обеда прибыли долгожданные гости. День стоял немного облачный, легкий ветерок шевелил только расцветшие деревья. Все вышли их встречать. Первым из экипажа, запряженного тройкой, с фамильным гербом Пилсудских на двери (желтоперая утка и липа) вышел сам отец семейства в своем сверкающем костюме и с тростью, которая была увенчала платиновым набалдашником.
Он подал руку сначала жене, потом дочери, не пользуясь помощью слуг, так пан проявлял заботу и считал, что производит должное впечатление. Хотя это было ни к чему, во всех местах, куда наведывались члены этой семьи, они уже имели определенную репутацию.
Глава семьи пан Пилсудский был очень уважаем благодаря высокой должности, занимаемой им, но настоящим другом мало кто мог его назвать. После того, как он был замешан в нескольких