Они замолчали, невольно прислушиваясь к стрекоту цикад. Так прошло несколько минут, но Настася нарушила это умиротворение. Спохватившись, что перед ней сын пана, она вскочила на ноги и решила спросить: «А ты что здесь, с нами?» Ян только снова рассмеялся и предложил идти домой. Вечер выдался холодным, так что долго пробыть на всеобщем веселие не удалось, да и другие рано ушли в избу, к одной вдове, которой заплатили, чтобы продолжить праздник.
– Мне скучно здесь, друзья все в городе, наверно, придется тоже уехать скоро, – задумчиво произнес пан, когда они шли к усадьбе.
Настася засуетилась.
– Но тебе ведь завтра гостей встречать, надеюсь потерпишь – не уедешь? – только и нашла что ответить ключница, расспрашивать о действительно беспокоящим ее она не умела.
– Ну нет, это тебе их встречать, – снова подшутил над ней пан. Он был в хорошем расположении духа, ведь был молод, хотя уже не так беззаботен.
Этой ночью Настя спала спокойно. Не было еще времени, чтобы что-то тревожило ее девичье сердечко. Только каждую ночь за окном до нее доносилось урчание голубей, клюющих с кормушки снаружи хлебные крошки, которые она оставляла. И никогда еще она не разбиралась в своих чувствах: она просто жила душевными порывами, как всякий простой и открытый человек. В вечерней молитве она попросила как обычно, чтобы маме и папе было хорошо там, на небе, и, вспоминая сегодняшний вечер, решила еще попросить за Яна. «Дай, боженька милостивый, ему здоровья и всего хорошего, что он пожелает». Перед глазами у нее возник образ улыбающегося Яна и что-то шевельнулось в душе, но Настася только улыбнулась в ответ миражу, он всегда так улыбался при виде нее.
ГЛАВА II
Настася всегда вставала спозаранку, во сколько бы не ложилась. Ее будили звонкие трели соловья или скворца, вивших гнезда на соседнем дереве каждой весной. Но сегодня, проснувшись также рано, она сладко потянулась и совсем не захотела вставать, ей вспомнился вчерашний вечер. Ей много всего нужно было сделать: и продукты кухарке принести, и слуг собрать, задания раздать, хозяев разбудить, поручения их утренние выполнить. И это только за утро. Обычно она находила время между всем этим поесть самой. Марыня готовила отличные каши или похлебки для всей прислуги.
А уж увидеть рассвет в родной Разумовке дорогого для нее стоило. Деревушка эта располагалась в Волынской губернии. Раньше ей владели пановья Маскевичи, но сейчас почти вся земля была распродана под отдельные владения, большая половина, конечно, отдана была крестьянам.
Поднимаясь ни свет ни заря, Настася давно привыкла к утренней прохладе, иногда даже ходила утром искупаться в речке Жаберке. Но чаще просто просыпалась и долго смотрела на виднеющийся аловато-фиалковый рассвет через открытое окно, перед которым же она молилась каждый вечер в свете луны и звезд, когда он превращался в темно тлеющее небо. Жила она в маленькой, но уютной комнатке на втором этаже, рядом с пановними опочивальнями. Стены были оклеены обоями горохового цвета, но очень