Никто не знал, сколько ему лет. Тощего и сморщенного, как старый гриб, его считали и называли стариком уже добрых тридцать лет. Жил он в лесу, в какой-то норе, питаясь неизвестно чем. Правда, он никогда не побирался. Более того: если какая-нибудь сердобольная душа пыталась подать ему кусок, он приходил в ярость и долго сыпал проклятиями, изрыгаемыми из беззубого рта.
Единственным человеком, которого он подпускал к себе, был Хильбод. Аббат вёл себя с ним совсем не так, как с остальными: обращаясь к сумасшедшему, он становился строгим и даже властным. Такой тон действовал на старика самым неожиданным образом: притихнув, он слушал настоятеля, часто моргая и внимательно рассматривая собеседника. Он никогда не отвечал, но после «разговора» с Хильбодом исчезал и в течение нескольких дней не тревожил островитян своими выходками.
На время строительства крепости Крюшон угомонился и нередко, стоя поодаль и почесываясь, наблюдал за работами. Порой он что-то бормотал себе под нос, хватал палку и начинал чертить на земле одному ему понятные фигуры.
Когда строители начали заселять крепость, Крюшон вновь потерял покой, то и дело появляясь в самых неожиданных местах. Его прогоняли, но он снова подходил к частоколу, задирая косматую голову и рассматривая зубцы. А вскоре он и вовсе обнаглел: попытался как ни в чём не бывало пройти во внутренний двор вместе с очередными переселенцами, в результате чего был крепко побит. Оклемался он лишь к вечеру, после чего исчез.
Больше о нём никто не слышал.
К началу весны крепость была полностью заселена. Ремесленники и кустари обосновались вдоль главных проходов; жилые постройки разместились у стен. Так появились две улицы – длинная и короткая: короткая начиналась от главных ворот и проходила с запада на восток, а длинная пересекала крепость с юга на север. В отличие от остальных обитателей, Беатрис поселилась у стены, в северо-восточном углу, в единственном двухэтажном помещении, верхний этаж которого был вровень с верхушками ограды. Отсюда было хорошо видно то, что происходит за пределами крепости.
Через какое-то время хозяйка крепости решила проверить состояние потайного коридора. Не успела она приподнять крышку люка, как в нос ударил едкий, зловонный запах. В поисках источника этого зловония она натолкнулась на груду лохмотьев, среди которых в тусклом свете лампады разглядела Крюшона: старик дремал, вздрагивая и бормоча что-то во сне.
Как он сюда попал, осталось загадкой. Но не это беспокоило Беатрис: она прекрасно знала об отношении островитян к безумцу, однако считала несправедливым лишать его той защиты, которую давала крепость. Поэтому, растолкав Крюшона и подождав, пока тот перестанет вопить и размахивать руками, она предложила ему остаться в крепости, но так, чтобы об этом никто не знал. Старик слушал ее, опасливо косясь на лампаду, но больше не хулиганил.
На следующий