– Поздновато вы что-то. Проблемы с транспортом?.. – вопрошает чёрный человек, освобождая проход и жестом приглашая войти. Дорожка вдоль высоких вечнозелёных (по крайней мере, хвойных) кустов благодаря песчаной поверхности скрадывает звуки шагов. Она ведёт мимо тьмы по левую руку, откуда раздаётся незатейливый стрёкот кузнечиков, мимо входа в комнату послушников по правую руку, откуда слышны негромкие звуки неторопливого движения человеческих тел, вперёд, к порогу и крутой лестнице. Деревянные ступени под ногами почти не прогибаются; внутри тихо и прохладно. – Держитесь за поручень, – говорит провожатый, – прошу, на второй этаж. – Пройдя несколько сквозных комнат, они оказываются в помещении, где о монастыре напоминают лишь некоторые украшения стен да двое в рясах; впрочем, остальная часть собрания одета в форму делового мира, в пиджаки и галстуки. – Присаживайтесь, вот вам табуретка, – шёпотом говорит услужливый голос и растворяется где-то позади. Чуть приподнявшись на локтях, над одним из столов возвышается молодой человек в ленноновских очках, все его слушают с разной степенью сосредоточенности.
– …Ещё нам следует определиться с калибром, – сообщал докладчик. – Одно дело – выдумать что-нибудь монументальное, необъятное, эдакий воображаемый Колизей, почти не боящийся времени. Идеи такого масштаба у нас наперечёт. И совсем другое – идейки размером не больше булыжника, этого добра хватит всем желающим и сомневающимся. Кстати, господа, прошу обратить внимание на аналогию: настоящий Колизей, испытывающий теперь ежедневные нашествия туристических толп, давно был бы разобран по камешкам, если бы заботливые службы не удерживали памятник старины в ткани действительности, завозя каждую божью ночь на объект по два самосвала гравия из ближайшей каменоломни. Забота о кармане потребителя, господа, – он неторопливым жестом поправил свою и без того безупречную причёску, – обогащает.
Дима не стал присоединяться к негромкому смеху, и даже почти не отреагировал на чуть ли не дёрганье себя за рукав кем-то, сидящим рядом и чуть позади, очевидно, испытавшим от прозвучавшей шутки удовольствие, которым непременно хочется поделиться с окружающими. Нет, он только подался вперёд, и на лице его можно было бы видеть сосредоточенную работу мысли, если бы кому-либо за лицом этим в данный момент было интересно наблюдать.
В меру конспиративное освещение будто переносит фокус от одного говорящего к другому. Вот зашевелился человек под окном, и лысина его слегка блестит, гармонично дополняя отражение ламп на чёрной поверхности стекла и свечение огонька сигареты. – Всё же, на правах экс-председателя клуба, я позволю себе замечание такого рода.