ввалился коллега Суркис, на ходу отряхивая снег и глядя поверх внезапно запотевших очков. Он мрачно насвистывал мелодию «В пещере горного короля» и почти не удивился, обнаружив здесь меня, лишь только промолвил: «Будем бекать!.. Будем мекать!», цитируя песенку из мультфильма «Незнайка на Луне», где авторы умело подобрали и музыку, и слова. Затем, разоблачившись, сел напротив, угрюмо водрузил на стол свои локти, опёр подбородок о левую руку и, наконец, вернувшись от размышлений к реальности, произнёс: – А знаете, я ухожу. Дело не в усталости и лени, просто я себя не ощущаю на своём месте. Мне надоело, – и тут он перечислил всё, что думает о мудром руководстве, о перспективном плане, о технических особенностях реализации принятых решений. Серж обращал ладони к небу и тут же опускал руки на стол, бряцая прибором. Ему принесли две дымящиеся тарелки, наполненные доверху, пепельницу и сок. Гневно нанизывая вилкой пельмень за пельменем, г-н Суркис поносил и сокрушался, негодовал и вздыхал. Прежде чем перейти ко второй порции, он промокнул губы салфеткой, а я осторожно заметил: – Коллега, простите, а что это вы вареники без перца, без уксуса едите? – Серж поперхнулся, но быстро пришёл в себя: – Гм, какие вареники? Это ж пельмени! – Я ожидал подобной реакции, поэтому, потянувшись и скрипя рассохшимся стулом, охотно пояснил: – Видите ли, суть вопроса заключается в том, что в пельмени мясо кладут не перекрученное, а мелкорубленое и сырое, и величина пельменей – не больше напёрстка, а всё остальное – вареники. Так, во всяком случае, было до того, как по стране зашагал общепит. – Серж не нашёлся чем возразить, и лишь пробормотал: «Я интеллигент в первом поколении, жизнь бессмысленна и нет мне счастья на земле». Он придвинул к себе посудину, а мне пришлось разгонять его чёрные мысли, подобно облаку нависшие над ним: – Коллега, я сделал маленькое открытие бытового характера. – Доверительно сообщил я собеседнику, допивая напиток, хранящий запах горячего цейлонского ветра. – Если в хорошо заваренный чай добавить лимон, то на стенках чашки почти не образуется типичный налёт. – Я значительно ухмыльнулся, а г-н Суркис нерешительно парировал: – А, вашему открытию сто лет в обед! Можно подумать, что никто не использует лимонную кислоту для чистки посуды. – Он отставил вареники и покрутил головой. В иное время Серж вполне достойно шутил, говоря, что лучший чай – из чашки с многолетним чайным налётом на стенках, что так у неё вырабатывается особый характер, как это бывает, например, и у всякого приличного саксофона, поэтому её достаточно только споласкивать, а всё остальное – варварство. Но сейчас… Сейчас он полез в карман пальто; в попытке распечатать пачку сигарет у него от нервного возбуждения подрагивали пальцы. Чужую иронию от серьёзных мыслей Серж не научился отделять до сих пор. Я продолжал: – Не всё так просто. Во-первых, не станете же вы утверждать, что лимонную кислоту делают из лимонов. Во-вторых, и это главное,
