– Какими судьбами в наших краях? – вопрошал он, протягивая для пожатия руку, – неужели?..
– Что вы, исключительно по делам, никак не связанным… Я вообще ошибся зданием, мне нужно со стороны Ирининской, документы передать на регистрацию… – О, давно я не чувствовал себя так неловко. Казалось бы, ничего особенного не произошло, но само это место, моя персона и знакомый человек уж очень плохо сочетались. Парадоксальная русская мысль породила и желание могучей страны, и отвращение к государству. Возможно, однажды в этом порочном кругу всё и погибнет. Или наоборот, конечно. Мифически жалящий себя скорпион или восстающая из пепла двуглавая птица Феникс.
Мы сошли с порога и пошли вдоль стены, покидая поле зрения видеокамер, подозрительный взгляд которых я чувствовал спиной.
В прошлый раз мы простились с Чучельником у совсем другой стены, гораздо более высокой и основательной, у границы миров. Преодолеть её так и не удалось, и, вернувшись к реальности, в тот день все разъехались кто куда.
– Кстати, – сказал я, чтобы переменить тему, – как там ваш Пелюхович поживает? Уж как-то запомнилось его лицо, знаете ли.
– Дался вам этот Пелюхович. Его уволили. Со своим напарником он всерьёз увлёкся национальной идеей, что ни в какие ворота не лезет. Мы, как думающим людям нетрудно догадаться, это варево готовим для народа, а вовсе не для своих сотрудников – их мозги должны быть заняты другим. В общем, стали они обособляться, пренебрегать работой, да ещё по собственной инициативе во что-то вступили – не то в общество, не то в партию… конечно, выгнали обоих. Впрочем, бывших чекистов не бывает, с ними ведётся негласная работа.
– Надо же, партия, как забавно. А скажите, что вы делали в октябре? – Собеседник удивлённо на меня посмотрел, и я пояснил вопрос: – Я имею в виду, что за странный опыт вы с г-ном Павленко проводили на том пивном празднике? Ведь вы были знакомы, а Жорж… – Чучельник не секунду поднял глаза, как бы призывая небеса в свидетели моей невиданной наивности, или же указывая мне на вышестоящую инстанцию.
– Плохо вы знаете Жоржа. Конечно, мы знакомы друг с другом достаточно давно, и в этом нет ничего экстраординарного. Откуда, как вы полагаете, у меня такое специфическое прозвище? Не знаю, что там исследовал г-н Павленко, но тогда он здорово набрался, а мне, честно говоря, интереснее