– А у нас уже всё готово!
– Да, – сказал Жорж, – в самом деле, коллега. Ну что, пора на штурм?
– Пора, – сказал я, подхватывая нить событий.
Мы сидели вчетвером вокруг кофейника и пили волшебный напиток. Чучельник был явно доволен собой, то и дело улыбаясь уверенно и красиво. Как-то уж совсем он не соответствовал серому типажу работника госбезопасности. Жорж, задумавшись, прикрыл глаза ладонью, а Тутта с интересом смотрела по сторонам. По периметру холла наблюдалась без сомнения любопытная экспозиция из рыцарских доспехов в полный рост, тяжёлых самострелов, пробивающих любые латы, копий и мечей. Я вдыхал густой аромат, чуть склонившись над чашечкой и грея об неё руки, чувствуя, как горьковатая жидкость проникает в кровь.
Белый ветер. Белый снег. Наши всадники выстроены в линию, мы с Жоржем и компанией объезжаем строй. Всего я насчитал пять десятков – неплохо для воскресной прогулки, но всё же маловато для решительной битвы. Впрочем, возможно, армия противника зализывает раны после сокрушительного разгрома. И наши воины теперь основательно экипированы и тяжело вооружены – солнце блестит на неровной поверхности бывавших в бою панцирей, наплечников и шлемов. Одно неудобство – металл, даже поверх густого меха, на холоде просто замораживает, и Жорж направляет коня вперёд, в неизвестность, и отряд с четвёркой в авангарде приходит в движение.
– Жорж, – мой голос сносится ветерком, и приходится говорить громче. – Всё-таки, возвращаясь к вопросу об антропоморфизме. Неужели вы полагаете, что реальность такова, какой её видят люди?
– Коллега, вы всё ещё не поняли? Человек никогда не узнает, как устроена вселенная на самом деле, потому что никакого этого самого дела нет. Есть определённый ареал обитания и интересов, который мы не в состоянии существенно углубить именно по той причине, что нам это и не нужно ни при каких обстоятельствах. Задачи, стоящие перед человечеством как перед организмом, диктуют и направление движения, и чувствительность рецепторов. – Г-н Павленко перевёл дыхание. – Далее, нет никакой разницы, какую терминологию использовать в науке – важна её непротиворечивость и унификация, вы не станете спорить. Пусть бы мы атом называли кирпичом, а кирпич – корпускулой. Важно, что каменщик по-прежнему будет возводить стены, а военные – грозить смертоносным оружием. Как бы ни выглядела вселенная в глазах человека, именно из такого представления он единственно и может получить результат, именно таким и является его мир.
Мы скакали без остановки, но снежному полю, подёрнутому позёмкой, не было видно конца. Не говоря уже о том, что никак не проявлял себя