А на первой странице я увидел нас четверых, сидящими за партами и голосующими за создание ОВЛ дружно поднятыми руками. Чуть ниже мы были изображены, распивающими “Портвейн” в подъезде, а в самом низу – безвольно лежащими в скверике, рядом с горой пустых бутылок. Надпись под нашими распростертыми телами гласила: “Первое в мире подпольное общество вольных литераторов создано в городе Харькове”.
– Да-а-а, – только и смог сказать, потрясенный увиденным.
И наша четверка принялась за работу. Мы быстро заполнили номер маленькими рассказиками из школьной жизни, где было все, вплоть до “тряпичного” футбола и заурядных потасовок. Забавней всех писали мы с Костей. Кое-что удавалось Леше. А Витьку вскоре определили “библиотекарем” – он стал хранителем и распространителем нашего литературного наследия.
Журнал быстро стал всеядным. Чего только в нем не было. Чертежи самогонных аппаратов и рецепты браги и кваса, новые стихи Кости и таблицы футбольных баталий. А потом возник майор госбезопасности Пронин и вереница его подвигов по разоблачению и поимке шпионов. Вот один из них в моей интерпретации:
“Чертежи новой совковой лопаты отсталый колхозник Васечкин спрятал в кисет для махорки. Кисет он должен был передать американскому шпиону мистеру Брауну. Как же я найду его в этой огромной Москве, беспокойно размышлял Васечкин. В столице он никогда не был, да и шпионов нигде не видел, разве что в кино.
Уже в Москве вспомнил, что напрочь забыл пароль. Пятый час он безнадежно бродил по городу, как вдруг кто-то обратился к нему по-английски. Ну, наконец, подумал Васечкин и, не ответив незнакомцу (он не знал английского), молча пошел за ним.
Вскоре тот вошел в какое-то здание. Васечкин не отставал. Незнакомец подошел к двери, на которой висела табличка “00”, и предатель мгновенно вспомнил пароль.
Вслед за иностранным шпионом Васечкин вошел в таинственную комнату. Комната была абсолютно пустой. Куда же он подевался, беспокойно засуетился предатель, увидев в комнате с десяток одинаковых дверок. Лабиринт, подумал он, но вдруг заметил, что одна из них приветливо приоткрыта, словно приглашая войти. И Васечкин не раздумывая, вошел.
Его сразу поразил необычный унитаз, сверкнувший ослепительной белизной. Такое богатство предатель видел в своей жизни лишь однажды – в киножурнале “Наука и техника”, который показывали как-то в клубе перед фильмом, и он с интересом заглянул внутрь непривычного для жителя сельской местности стульчака. И, о ужас, оттуда на него строго глянули умные, проницательные и слегка усталые глаза майора госбезопасности Пронина:
– Руки вверх, гражданин Васечкин, – поставленным голосом приказал майор, – Сопротивление бесполезно. Двое наших в бачке.
Васечкин трусовато подчинился, но, бросив взгляд в сторону своих безнадежно поднятых рук, вдруг обнаружил какую-то занятную рукоятку, висевшую на длинной цепочке. Не соображая, что творит, предатель схватил фарфоровую штучку и дернул вниз, пытаясь оторвать – он любил