– Вечно ты все передергиваешь! Я страдаю потому, что я литератор, а не для того, чтобы быть им. Я бы предпочёл офисную работу 5/2 по восемь часов в день, жену-хозяйку и штук пятнадцать детей, но не это. Однако я ни для чего больше негоден и не приспособлен. Усугубляет это дело ещё и мое нездоровое честолюбие.
– Хочешь купаться в лучах славы, как Пушкин? Слышала, он был тем ещё засранцем! – Мари звонко засмеялась, ее тонкий голосок застучал у Романа в ушах, он тоже улыбнулся.
– Не понимаю, почему все так привязались к этому кудрявому забулдыге, – иронично сказал Лузов. – Вечно его в пример ставят, хотя, как по мне, он из всех русских творцов наиболее далек от всего русского.
Маша насупилась, но спорить не стала. Она вообще не особо любила вступать в перепалки с мужчинами, даже если была права. Рано или поздно мудрый мужчина сам поймёт, что ошибался, ну а глупый – глупому тем более не имеет смысла что-либо доказывать. Литературу Мари любила с самого детства, всем казалось, что она вылезла из живота своей матери уже с томиком Толстого в руках. Однако со временем ее пыл поугас. Особенно, когда она познакомилась с Лузовым. Ещё с начальной школы все заметили за ним редкий талант. Ни у кого не было и тени сомнения, что ему суждено стать писателем. Учителя любили его и лелеяли его талант, как младенца в колыбели, стараясь создать все условия для того, чтобы он развился вовремя и правильно. По правде говоря, такое всеобщее внимание только раздражало Рому. Он-то никогда не считал себя особенным. Ему казалось, что все дети одинаковы и точно так же сочиняют истории, как и он. Ему так хотелось быть незаметным, сливаться с толпой, галдеть и орать с мальчишками во дворе. Но стоило ему один раз упасть лицом в грязь на футбольном поле, как к нему, словно коршун, тут же подлетала классная руководительница. Тому, кто, не дай бог, подставил ее «звездному мальчику» подножку, приходилось очень несладко еще минимум недели две. Можно вообразить, как знатно дарование Лузова отравляло ему жизнь. Одноклассники боялись брать его с собой в игру – вдруг снова этот обалдуй оступится, а им отвечать! Так и стали называть его «звездный мальчик» и все время обходили стороной. Хотя было бы несправедливо выбирать из яркой, насыщенной красками картины только серо-черные цвета. Так и в этом случае: стоит сказать, что сверстники все-таки гордились Лузовым. Он был неизменным претендентом на победу во всех творческих конкурсах, его ценили за вежливость и доброту. В старшей школе он обрел двух лучших друзей – Сашу и Ярика. Эта троица была неразлучна и вскоре начала творить полный беспредел. В выпускных классах Рома оторвался за все предыдущие годы мальчишеского забвения. О, теперь он позволил себе все! Об их проказах ходили целые истории и даже легенды. Будто бы кто-то слышал, как они втроем, одевшись во все черное, посреди совещания ворвались в кабинет директора и начали распевать матерные песни. Странно, но им действительно очень многое сходило с рук именно благодаря Лузову. Наконец-то пришла пора,