Кто-то читал взахлеб, обливаясь потом волнения; кто-то еле сдерживал рвотный рефлекс, но из любопытства все же почитывал строчку за строчкой; кто-то оставался равнодушным, но тем не менее, отмечал особую манеру письма и довольно неприятную, однако сильную энергетику. Так или иначе, не было в университете того, кто бы ни разу не слышал про «Поцелуй девственницы».
А что за «Поцелуй девственницы»? Вы слышали о «Поцелуе девственницы»? Ты читал «Поцелуй девственницы»? А про что «Поцелуй девственницы»? Это было в «Поцелуе девственницы». Ничего отвратительнее «Поцелуя девственницы» я еще не читала. А кто написал «Поцелуй девственницы»?
Последний вопрос, кстати, волновал без малого весь университет. Студсовет безуспешно разыскивал в списках Ивана Зазубрина, а новоиспеченные Эркюли Пуаро и миссы Марпл пытались методом дедукции вычислить настоящего автора. Который, тем временем, уже оканчивал четвертый курс и, в надежде повторить университетский успех на мировой литературной арене, носился по издательствам и обивал пороги почтамтов. Никто не хотел издавать рукопись.
Слишком резко. Слишком смело. Слишком грубо. Слишком схематично. Небольшая история взаимоотношений женатого педагога детского лагеря с одной из его подопечных, заканчивающаяся долгим божественным поцелуем, описанным на четырех страницах, не заинтересовала букинистов. Только небольшой литературный журнальчик, издающийся раз в квартал, не отказал Ивану Зазубрину, и поместил «Поцелуй девственницы» где-то в середину очередного выпуска.
Рассказ получил несколько рецензий, одна из которых была абсолютно разгромной, а другая всячески нахваливала автора за искренность. Этого хватило, чтобы один более-менее видный издатель заинтересовался новой фигурой на писательском поле. Издатель этот специализировался на выпуске «подобного рода чтива», как он сам выражался, но для полноценной книги материала не хватало. Тогда герой наш заключил с издателем сделку, согласно которой обязался к концу сентября предоставить 200 страниц, написанных в том же стиле, на тот же сюжет. Начиналось лето, университет был кончен, а аванс выплачен. И вот, с рассказом на руках, который теперь предстояло превратить, как минимум, в повесть, наш герой принялся собирать свежий материал.
Но разве можно достоверно написать о том, чего сам не знаешь и не испытал на личном опыте? Герой обратился к своему приятелю, человеку с активной жизненной позицией, массовику-затейнику, заваленному работой по самую макушку. «Не возьмешь ли ты меня с собой, поработать вожатым?» Тот даже обрадовался, но с собой не взял, а просто скинул герою одну «легкую» работку, с которой «справится любой дурак», ведь надо только «следить за детьми, да пару раз сыграть в „крокодила“,