Имел глупость рассказать ей о себе лишнего.
– Я воспитатель, мне нельзя. К тому же, она вряд ли согласится.
– Вот именно, что ты воспитатель. Да они брызгать там будут от счастья, что их воспитатель пригласил.
Улыбаюсь. А что, по-моему, разумно. Но все равно не то.
Алина недурна собой. В ней чувствуется интеллект, чувствуется, что она отлична от тех кобыл, что ее окружают. Готов поспорить, отличница. Про таких говорят: «красавица, спортсменка, комсомолка». Хотя она и не комсомолка, да и вряд ли спортсменка. Насчет красоты сложно сказать. Она, так сказать, своеобразная. У нее очень интересное выражение лица и взгляд. Будто бы смотрит на всех вокруг, удивляясь, какие же они дебилы. Но не думаю, что она допускает такие мысли. Вот про нее можно сказать «тиха и спокойна».
Хороший вариант. Возьму на заметку.
Однако хватит. Надо приниматься за работу. Парни шумят. Зайди к ним еще разок, вякни. О’кей. Теперь за работу. Комната. Запирайся. Отлично. Вот он, журнал. «Новый читатель». Где там мой рассказ? А, вот. «Поцелуй девственницы». По-моему, шикарное заглавие. Надо перечитать, и за работу. Я и так потерял много времени.
5
Я начал чересчур пространно и сбиваюсь с одной темы на другую, но думаю, вы простите меня за это. Просто представьте, что вы получили возможность читать чужие мысли. Правда, мысли всего одного человека и, скорее всего, это не тот, чьи мысли вы хотели бы прочесть. Но, тем не менее, это какая-никакая особенность. Однако впредь я постараюсь избавиться от сумбура и хаотичности своей исповеди и примусь структурировать все, что приходит в голову.
Для начала нам понадобиться кое-какая предыстория. Жил-был одинокий, никому не нужный студент фил-фака, готовящийся вот-вот стать журналистом. Телосложения был среднего, успеваемость имел среднюю, этап его социализации застрял тоже где-то посередине. Из девушек он общался с парой-тройкой сокурсниц, но на полном серьезе считал, что знает назубок женский характер, да и в принципе сущность всех людей. Как следствие, окончательно и бесповоротно разочаровался в жизни.
Стал отшельником. Читал взахлеб русскую классику, английских романистов, американские детективы. Ходил повсюду с неизменным томиком Набокова и мечтал, подобно своему кумиру, эмигрировать в Америку, где писать собственные книги на инглише и получать за это неимоверные гонорары. Но он был для этого слишком слабоволен.
Как и любой другой «начинающий писатель», наш герой не брезговал тяжелыми алкогольными напитками и изредка баловался легкими наркотиками. Все исключительно для более глубокого самопознания.
Еще с подросткового возраста он стал замечать у себя какие-то странные наклонности и отклонения. В силу очень редких эпизодов общения со сверстниками, он не знал, что все подростки жуткие пошляки и извращенцы, считая себя психически нездоровым, чем, конечно же, гордился. И в результате на самом деле помешался. Шутки про письки переросли в просмотры эротических фильмов,