– Клянусь, о нежный мой, клянусь, я не неволюсь, когда я говорю тебе – забудь, усни, мой друг… – он покачал Дануту, – я не держу, иди, благотвори, ступай к другим, – Павел приподнялся на локте:
– Правда, – серьезно сказал юноша, – если ты меня разлюбишь, я не стану тебя удерживать. Я хочу, чтобы ты была счастлива, милая. Но я… – он улыбнулся, – я никогда тебя не разлюблю. Меня Бог создал затем, чтобы я любил тебя… – Павел подмигнул девушке, – кажется, у меня это неплохо получается… – Дануте хотелось завыть:
– Я больше никогда не увижу Павла. На поплавке я испугалась и сбежала, а он не знал моей фамилии, не знал, где меня искать. Он остался в СССР, куда я больше не вернусь… – она вспомнила о жадных, оценивающих глазах нового куратора:
– Им всем нужно одно и то же, – брезгливо подумала девушка, – Джо, так называемый аристократ, считает, что я только девка для его развлечений. Но я всегда была такой, еще с университета, когда меня вызвали в службу безопасности и велели переспать с моим профессором. Его подозревали в антикоммунистической деятельности, собирали на него досье. Я могла отказаться, но офицер обещал, что меня отчислят с факультета, запретят учиться и посадят в тюрьму… – она шмыгнула носом, – после первого задания я получила второе и третье. Павел ни о чем не догадывался, а если бы догадался, он бы немедленно меня бросил… – девушка молчала, не обращая внимания на тухнущий в пальцах окурок. Джо забрал у нее сигарету:
– Я желаю тебе твердости на избранной стезе, – он ткнул окурком в пепельницу, – но, пожалуйста, не пытайся искать меня или связываться с моей женой. Она все знает… – Джо рассудил, что Маргарита все узнает к следующим выходным, – она поддерживает мое решение порвать связи с русскими… – Данута высморкалась:
– Русские тебя не отпустят, – губы девушки дернулись, – им наплевать, что ты меня бросил, они не оставят тебя в покое, Джо… – граф высокомерно отозвался:
– Значит, они сядут в тюрьму. Я могу пойти к карабинерам. Я так и сделаю, если они продолжат меня преследовать… – пробка на мосту раздраженно гудела. Бросив на стол несколько купюр, он взял льняной пиджак:
– Я буду молиться за тебя… – Данута едва ни крикнула, что она не хочет приносить обеты, – думаю, что мы больше никогда не встретимся… – Джо пригладил растрепавшиеся, черные волосы, – прощай, Данута… – девушка тоже поднялась:
– Прощай, – изящные ноздри задрожали, – мне, мне… – она справилась с собой, – я могу многое сказать тебе, Джо. Но не буду… – девушка прикусила губу, – прощай, не держи на меня зла… – Данута испуганно взвизгнула, услышав какой-то хлопок.
Пуля, вонзившись в край стола, разворотила пластик.