Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий. Нелли Шульман

сказал он, – но на мое счастье попалась попутка. Обратно я ехал только с этюдником и конвертом, – он подтянул к себе рюкзак, – Иосиф отдал мне новые рукописи, надо переправить их на запад… – кроме кузины Марты, в Ленинграде ожидалась и сестра Павла, Надя:

      – Татьяна Михайловна Трегубова, – поправил себя кузен, – соломенная вдова пропавшего Тихона Егоровича, то есть наследного герцога… – по словам Павла, Надя обжилась в Риге:

      – Вернее, в Юрмале. Ее тамошний босс, если говорить вашим языком, выстроил дворец на побережье Балтийского моря. По трудовой он кладовщик, как и покойный Алексей Иванович Лопатин… – услышав, что привело Питера в СССР, Павел задумался:

      – Если бы ты болтался на Арбате, ребята нового смотрящего тебя бы заприметили и сообщили, что у дома торчит неизвестный парень, – хмыкнул Павел, – но, во-первых, тебя бы приняли за нового комитетчика, как я в свое время думал о твоем брате, а во-вторых, тебя могли взять под наблюдение и сами псы…

      Павел решил не говорить кузену о незнакомой девушке, приходившей к Гурвичу:

      – Маленький Джон о ней тоже ничего не упоминал. Пошла она к черту, кем бы она ни была… – Павел сварил еще по чашке кофе:

      – На твоем месте я бы, разумеется, поступил точно так же, – сказал он, – но что касается доктора Кардозо, то вряд ли бы ты смог ее найти. Товарищ Гурвич, то есть Паук, как и Кепка, – Питер увидел в серых глазах кузена холодную ненависть, – не лыком шиты. Что касается твоего брата, Маши и твоего племянника, – он вздохнул, – о них пока ничего не известно…

      Несмотря на две чашки крепкого кофе, Питеру отчаянно хотелось спать.

      – Я узнаю, что с ними произошло… – упрямо сказал он, – надо их найти и вывезти отсюда… – он ткнул сигаретой в переполненную пепельницу:

      – Вам тоже надо уехать, и тебе, и Наде, и Марте, и Вите Лопатину… – Питер добавил:

      – У него вторая младшая сестра появилась, Виктория… – Павел подхватил грязные чашки:

      – Витька с Мартой пусть уезжают, тем более что у нее брат нашелся, – согласился кузен, – и Генрих с семьей пусть отправляется на запад. Но мы с Надей никуда не двинемся, пока Аня сидит в колонии и пока… – Павел оборвал себя. Сведения о Софии он считал делом, как говорил юноша, личного характера: