– Ну вот, Саша, – сказал Змитер, – как я тебе и говорил, это наш основной претендент на должность арт-директора.
Димитров из всех подавших анкеты выбирал отчего-то не двух-трёх человек для собеседования, а всегда одного. Мне казалось, из какого-то чувства порядочности. Не подошел человек, можно сказать ему об этом сразу. А не собирать компанию страждущих вакансию и «смотреть всех».
Змитер перешёл к объяснению того, зачем нам нужен «арт». Мне было скучно, я всё это знал, а Веснина в беседу практически не вступала. Когда они перешли в режим диалога, я украдкой стал смотреть на неё. Бывают люди, которые внешне не меняются до определенного возраста совсем или меняются незначительно. Веснина была именно из таких. Всё в ней было именно от той Даши, которую я в конце концов решился пригласить на свой день рождения в профилакторий. Я стал глядеть в окно. Было ли это вообще изнасилованием? Да нет, почти наверняка не было. Наверняка. Обычный пьяный секс, каких у Весниной было до этого случая, судя по её уверенным действиям в ту ночь, миллион. Я незаметно напоил, а потом изнасиловал свою любовь, вот что я сделал. Свой идеал любви, что ли. То, о чём читал книги и смотрел фильмы. В них не было ни слова о том, что человека, которого любишь, нужно поить и трахать. От того поступка мне было гадко и мерзко просто бесчисленное количество раз за эти пятнадцать лет. И в отместку себе я называл это изнасилованием, стегал себя этим словом, унижал себя. И однажды, когда я случайно встретил брата Весниной…
– Так что, Саша? – отвлек меня от окна голос Димитрова. – Тебя устраивает кандидатура Дарьи? Мы принимаем её на работу?
От воспоминаний, и оттого, что вот она сидит, Даша Веснина, у меня всё поплыло перед глазами. Я с трудом понял вопрос. Через паузу я сориентировался и сказал:
– Я обоими руками «за», Змитер. Обеими. Давай её брать.
– Хорошо, – сказал Димитров. – Дарья, давайте я вам покажу наш торговый зал, где вы будете проводить презентации.
Веснина, которая в общей сложности в ожидании постоянно опаздывающего Димитрова обошла наш зал по периметру раз шесть, тактично согласилась.
– У вас только белорусская литература? – услышал я голос Весниной за дверью.
– Да, процентов на девяносто. А вы по-белорусски не читаете?
– Читаю, конечно, но мне привычнее русский.
– О, тогда вам могу предложить книгу нашего директора, Александра Николаевича, он как раз пишет на рассейскай мове.
– Саша – директор нашего книжного магазина, – продолжал Димитров экскурс в нашу организацию. – Я – директор всего издательского дома.
– А. Понятно. Какая интересная обложка.
Видимо, Димитров всё-таки сунул ей в руки мою книгу.
– Дочь его рисовала.
– Как мило. Я, пожалуй, её куплю, сколько стоит?
«Зачем тебе её покупать, сумасшедшая Веснина. Я дам тебе десять, сто таких книг», – пронеслось у меня в голове.
И тут