– По Курской, Казанской железной дороге построили дачи, живут там как боги… – в ответ Вера хмыкнула:
– Наш сарайчик вряд ли сойдет за дворец, но сосед за оградой возвел целый особняк… – юноша выкинул окурок в покосившуюся урну рядом с платформой:
– Он директор вокзального ресторана. Только он никакого отношения к евреям не имеет, папа мне рассказывал. У него работал, то есть держал документы, покойный мистер Лопатин… – юноша добавил:
– Здесь есть синагога, папа показал. Только она тоже больше напоминает сарай… – взглянув на толпу, заполнившую перрон, Маленький Джон ухмыльнулся:
– Все, тетя Вера, переходим на язык жестов… – в электричке бродили и настоящие глухонемые, продающие из-под полы всякую дребедень:
– Может быть, они тоже притворяются, – пришло в голову Вере, – на войне, в подполье мы так часто делали. Немцы не обращали внимания на глухонемых, считали их идиотами, а в Германии их вообще умерщвляли…
На площади трех вокзалов они сели в разные поезда кольцевой линии. Билет в Тайшет товарищ Вальд собирался купить на обратном пути:
– Джон хочет проверить, что происходит на Патриарших Прудах, – недовольно вздохнула Вера, – он надеется наткнуться на товарищей Павла или на кого-то из девочек… – они пока не знали, кого из дочерей месье Эмиля арестовал Комитет. В Лондоне Вера видела фотографии покойной Розы Левиной:
– У меня дух захватило, – вспомнила женщина, – такая она была красивая. Марта говорит, что месье Механик встречал кого-то из ее дочерей, они тоже словно королевы красоты… – Вера, привыкшая к скромному пучку волос, чувствовала себя неловко со светлыми кудрями, пусть и прикрытыми шерстяным платком:
– Не придумывай себе ничего, – сердито пробормотала она, торопясь вслед за леди Августой к метро, – его светлость на тебя и не смотрит. Он герцог, у него титул со времен Вильгельма Завоевателя, а ты дочка обедневшего эсквайра и учительницы французского языка… – брак родителей Веры до первой войны считался мезальянсом:
– Мама приехала в Лондон из Ренна, – вспомнила Вера, – у нее была дворянская кровь, но очень дальняя. Она рано потеряла родителей, устроилась преподавательницей в Лондоне… – отец Веры тоже учительствовал, но в школе для мальчиков:
– От меня до его светлости дальше, чем до Луны, – подытожила Вера, – и вообще я Моль… – она отлично знала свою кличку на Набережной, – кто на меня посмотрит… – она все равно не могла не заметить короткие взгляды герцога. Стоя на платформе, Вера поняла, что покраснела:
– Здесь жарко, – она размотала платок, – леди Августа, значит, собралась в центр… – в вагоне Вера спряталась за широкой спиной провинциала с фибровым чемоданом, явившегося в Москву в лохматом тулупе. Поезд качнуло, она на мгновение потеряла