Сожженные солнцем равнины. «Мы с тобой одной крови». Дарий Харбер

Джудит не впечатлила меня. Она показалась мне такой обычной и простой, что я даже не решилась придать этому какого-либо значения. И моим главным объектом внимания всё-таки являлась хозяйка комнаты. Следующие несколько часов мы играли в настольные игры, делали уроки и весело проводили время. К телевизору так никто и не притронулся. Я помню тот момент, когда мы играли в игру наподобие шашек, когда надо было продвигать фигурки при помощи броска кубика. На каждой грани куба были расположены точки от 1 до 6. И каким ребром упадёт куб, столько ходов и делает твоя пешка. Игра была напряжённой. Джуди посмотрела на меня, отвернулась и стала смеяться.

      – В чём дело? – окликнула я её.

      – Ни в чём, – она продолжала тихо смеяться.

      Я смутилась и закрыла коленками своё лицо. Джуди приблизилась ко мне и приподняла мою голову, а потом указательным пальцем провела по моим губам.

      – У тебя сливки, видимо, остались, – и отпрянула снова.

      Я попыталась снова несколько раз обтереть губы, но уже было нечего вытирать.

      – Спасибо, Джудит.

      Когда она прикоснулась ко мне, мысли, что одолели меня на кухне, снова вернулись. Она так утихомирена и вежлива, но, несмотря на это, готова быть так близко с, почти что, незнакомым человеком, и убирать с его губ сливки.

      Глава 4

      Среда, середина недели, этот день был также непримечателен, как и на прошлой. Я сидела за партой и листала свой ежедневник, раскрашивая наброски с рисунками. Никогда не нравилось что-то писать о себе, поэтому я использовала рисование, как способ самовыражения. Как тут в класс вбегает орава ребят, все они обсуждают между собой что-то важное, пока что я не могу понять то, о чём они говорят. Я закрашиваю последнюю часть рисунка, маленькие штришки. Ко мне подбегает Фостер и начинает громко кричать в ухо:

      – Ты не поверишь! Не поверишь!

      – Бен, я поверю во всё, что ты скажешь, только не ори, пожалуйста, – закрывая своё ухо ладонью, говорю ему я.

      Он вытирает лоб рукавом от рубахи и продолжает уже более тихим голосом:

      – Помнишь, Мисс Молли? Молли Брайтон?

      Я открываю ухо и говорю:

      – Ты имеешь в виду нашего учителя музыки?

      – Да! Она самая! Только что узнал, что она уволилась. Мисс Китенберг так и сказала!

      – Сказала, что? – нахмурилась я.

      – Сказала, что у нас теперь будет новый учитель. Его зовут Мистер Ремон. Самюэль Ремон. Ещё Мисс Китенберг сказала, что он замечательный учитель и пианист.

      – Больше она ничто не говорила?

      – Нет. Но!, – тут Бен поднял свой указательный палец вверх и сделал важное лицо, – Но! Тревис из 6А смог немного рассказать о нём. Оказалось, что он вёл у них в прошлом году музыку. И он сказал, что мы должны быть осторожны потому, что этот человек сумасшедший, Хлоя! Сумасшедший!, – Бен заколотил себя в грудь.

      Я схватила кулак Бена, что бился об грудь, и приставила обратно к его поясу.

      – Не может быть такого… Он не может быть