– Он пусть и слывет преданным человеком нашего Янки, – хитро улыбнулся Богуслав, – но уже давно недоволен им и ищет замену. Ян Казимир наступает на вольности польской шляхты, которые по его мнению, и вполне справедливому, зашли слишком далеко. А вот Юра Любомирский так не думает. Тем более, что он родня нашему Самулю Кмитичу. И я знаю, они в очень хороших отношениях, пусть и мало общаются. То есть, Ежи, или Юрий, как нам угодно, наш человек. Наш, и у него, к тому же, большое влияние в Польше. Я более влиятельного и активного человека там из наших не знаю. Если Ежи уговорит ляхов продвинуть кандидатуру Собесского на трон, то будь уверен, половина, как минимум, польской шляхты за него проголосует.
– А разве Ежи захочет нам помогать с Собесским?
– Уже помогает, – Богуслав продолжал хитро улыбаться, держа рюмку с резко пахнущим ромом за ножку двумя пальцами, – я с ним списывался, а потом и встречался уже тогда, два года назад, сразу после нашего с тобой разговора на сейме. Любомирскому тоже хочется быть около трона, но наш Янка со своей стервозной женкой его не пускают. Наши августейшие персоны по большому счету обязаны Любомирскому жизнью. Ведь это он их приютил, когда они гонимые всеми бежали в Силезию! И он считает, что его услугу наша венценосная пара явно не оценила по достоинству. У Любомирского, таким образом, собственный интерес к отставке Яна Казимира – принципиальный, – и Богуслав многозначительно поднял вверх указательный палец, – тут мы с ним союзники. Очень хорошо, что Любомирскому по большому счету наплевать, кто же займет трон. Он готов помогать любому, чтобы ему потом отплатили и приблизили к власти. Но, разумеется, помогать нам Ежи будет за деньги. И вот тут нажми на Собесского. Скажи, что надо сброситься. Ведь и для него, дурака, стараемся. Пусть половину суммы заплатит он, а половину мы с тобой. Так будет честно. Ибо Любомирский за бесплатно, как сейчас, корячиться будет недолго. Думаю, он с Яном и рассорился частично из-за денег. Видимо, наш Янка пожадничал отблагодарить своего спасителя. И вот я на Любомирского много ставлю в этом деле. Он должен подтолкнуть всю польскую шляхту, чтобы они заставили Яна Казимира уйти в отставку. Надавить и на императора Австрии. Вот тогда и покатится ко всем чертям собачьим наша интриганка Мария Гонзаго со своими лягушачьими французами, бурбонами и бенидиктами.
– Это все хорошо, – Михал колебался, с сомнением закусывая губу, – но что-то я не очень доверяю Любомирскому. То он за Яна Казимира, то он против.
Михалу, честно говоря, противна была вся эта дурно пахнущая как ром кузена политическая каша, что заваривал Богуслав с Любомирским. Ежи Любомирский, конечно же, герой, спас крестного в свое время. Но чего сейчас-то так сильно на него взъелся? Какую благодарность он ждет? Чего ему не хватает и чего не заплатил Ян Казимир? Боже! Как это низко и подло ждать некую огромную благодарность за раз содеянное добро! Почему так корыстно и бестыже устроен свет!?.. Михал тяжело вздохнул, страдальчески взглянул