– Ну, почти так и было. И все же, зачем ты приехал?
Я отправил в рот отвергнутую горошину. На вкус как обычный консервированный горох.
– Я собираю материал для большого отчета о работе НИИ, посвященного юбилею его существования. За пределами зоны о вас ничего не известно. Как вы живете, над чем работаете, что представляет собой Край с точки зрения простого человека. Хочу рассказать о вас миру.
– Ну, если миру это действительно интересно… Нам в плане информации гораздо проще – раз в три месяца приходит паром, а в нем журналы и газеты, среди прочего. Фильмы. И даже эти штучки, – она повертела в руках телефон.
– Интересно, куда вы деваете столько паромов.
Вика улыбнулась, но не ответила.
– Посоветуете сходить в местную библиотеку? – поинтересовался я.
– Нет. И давай уже без церемоний. А то я снова забуду, как тебя зовут.
Она сделала маленький глоток из стакана и, отняв у меня вилку, принялась охотиться за горошинами.
– Тебе нужно устроиться на нормальную работу. Я имею в виду не наш отдел, если, конечно, ты не фанат смертной скуки. Посмотришь на институт изнутри, поговоришь с людьми, ну и заработаешь денег. Не думаю, что ты планируешь питаться только по четвергам.
Я усмехнулся.
– А мысль неплоха. Я насчет четвергов.
– Должность ассистента в самый раз. Только нужно будет параллельно пройти курсы обучения слушателем, – продолжила Вика, – а еще тебе нужен профессор, с которым ты будешь работать. Нет не так – который согласиться с тобой работать. Рекомендую Кеслера Ивана Никифоровича. Его кабинет на шестом этаже главного корпуса. Лучше заранее записаться на собеседование.
– А он точно нуждается в ассистенте?
Она странно улыбнулась и снова сделала глоток.
Тонкие губы и острый нос. Лицо скорее симпатичное, чем красивое. Ее голова торчала из широкого воротника куртки как удивленный воробушек.
– В четверг нельзя достать спиртного даже за деньги? – поинтересовался я.
– Не а.
У тебя в стакане явно не яблочный сок.
– Ага.
– Значит некоторым можно?
Она покачала головой.
– Нет. Это мне можно. Послушай, я все равно не поделюсь с тобой. И не думай, что я жадина, просто у кого-то сложное собеседование у психолога в десять утра. А потом, видимо, тест на реакцию. Не стоит перед этим всем…
– Тест на что?
Она сделала страдальческое лицо.
– На реакцию. Нужно проверить, насколько ты устойчив к процессам искажения и по результатам теста тебе присвоят группу доступа. Смотри.
Она положила одну горошину на край тарелки.
– Это наш институт. При всей необычности того, что тут происходит, мы находимся в относительно безопасном месте. Оно называется карантинная зона. Здесь можно находиться всем сотрудникам независимо от группы. Чуть дальше начинается зона искажения, – она начертила соусом неровную линию, – в нескольких километрах от нас. Ну, хорошо, в трех