Но несмотря на все заверения, спустя пару месяцев работы в «Благой вести» оказалось, что по указанию свыше предписывалось шестьдесят процентов газетной площади отдавать под вдохновенно изложенную информацию о церковный делах. Атеистка Анфиса и агностик Зуля, имевшая целый полк родственников-мусульман и мужа-протестанта, оказались в затруднительном положении. И если редактор освоила универсальные обороты вроде: «В пору лихолетья, когда храм был разрушен, наступило беспамятство», то строптивая журналистка наотрез отказалась касаться пером православных материалов.
– У меня кожа с рук облезет, – улыбалась Заваркина.
Тогда им на подмогу пришла молодая поросль – начинающий журналист, обласканный вниманием местный блогер Коля Чекрыгин. Материалы он писал живо и бойко, и Зуля, презирающая канцелярит, очень одобряла его работу.
Анфиса же коммуницировать с ним не любила. Коля был убежден, что из всего происходящего в городе Б можно сделать нечто прекрасное, и с щенячьим восторгом принимался за статью об очередной выставке кошек или отремонтированном доме номер сорок два по улице Кому-какое-дело. Однажды Анфиса, вслух потешаясь над его серьезной и вдумчивой статьей о центральной клумбе города, невзначай задела какие-то Колины чувствительные струны. Тот произнес вдохновенную речь о журналистской этике и чести, о всеобщем помешательстве на деньгах, и добавил, что лучше он будет писать о розах и новых канализационных люках, чем о грязных чиновьичьих скандалах. Анфиса разозлилась и свалила на него всю свою работу в «Благой вести».
«Чтоб не умничал», – сказала она тогда Зуле.
– Не хочешь ли сходить сегодня в «Медную голову», любезная Заваркина?
– Очень хочу. Однако ж, любезная Зульфия, не скажешь ли ты, почему вон в том углу у нас лужа крови? Ты опять кого-то зарезала и расчленила?
Анфиса ткнула пальцем в единственный незанятый мебелью угол, в котором стоял пакет из супермаркета. Из-под него вытекала бурая жижа. Вася хихикнул.
– О, Господи! – Зуля кинулась к пакету. – Это печень! Я забыла положить ее в холодильник!
– Клевать будешь на досуге? – насмешливо спросила Заваркина, разглядывая изображение на мониторе.
– Готовить буду. Вроде не испортилась. А кровищи-то натекло!
– А в паб пойду, – сказала Анфиса, подумав, – там будет выступать один очень интересный мне персонаж. Ты только кровищу-то убери, а то и правда привлекут.
– Охохо, – вздохнула Зуля и повертела головой в поисках тряпки.
– Вась, – спросила Заваркина, – посидишь сегодня в кофейне?
– Ага, – вздохнул тот, – а когда мне можно будет в паб?
– Когда семнадцать исполнится, –