Валерию Эдуардовичу всегда доставляло особое удовольствие употреблять в своей речи изысканные, наукообразные обороты. Делал он это умело и со вкусом, хорошо поставленным голосом. Более того, в состоянии лёгкой эйфории его лексикон приобретал ещё большую утончённость, временами сдобренную здоровым скепсисом. Я думаю, из него получился бы неплохой ведущий какой-нибудь научно-популярной передачи из цикла «А венец ли творения Homo Sapiens?»
Мы с Петровичем подхватили этот тон. Было выдвинуто несколько версий, и завязался учёный спор. После непродолжительных дебатов мы так и не смогли прийти к единому мнению. Тогда Валера вполне резонно заметил:
– Неплохо бы вести ясность в этот вопрос посредством проведения натурных испытаний этого артефакта чуждой нам культуры.
Для экспедиции, по его мнению, требовалось, как минимум, два участника. Себя он сразу же исключил – ко всем спортивным снарядам, за исключением, разве что, рыболовных, он был исключительно равнодушен. Георгий к тому времени обрёл благостное расположение духа и блаженно пребывал в созерцательно-философском настроении. Отрывать себя от стула ему явно претило. Поэтому на дело пошли мы с Петровичем.
Эксперимент заключался в следующем. После каждого забитого шара мы пытались по звуку определить траекторию его движения под поверхностью стола. Со стороны это занятие выглядело весьма любопытно – двое солидных мужчин с палками в руках периодически припадают к столу и замирают в нелепых позах.
Вскоре с шарами было покончено, но единственное, что нам удалось выявить достаточно определённо, это было место, в которое все они скатывались из разных луз. Оно, как нетрудно догадаться, находилось где-то в центре стола.
Тривиальность результата не радовала. Мы решили изменить условия эксперимента и расширить его границы. Но стол уже опустел, а маркёра, который мог бы извлечь забитые шары для продолжения игры, поблизости не было. И тут кому-то из нас пришла в голову довольно сомнительная идея воспользоваться теннисными мячами. По размеру они были близки к шарам, а небольшая разница в весе могла привести к любопытным выводам. Так мы и поступили, но, как и следовало ожидать, к искомой цели не приблизились. Мячи прекрасно закатывались в лузы, но шума в столе не издавали и наружу не выкатывались. Это было вдвойне неприятно.
После утраты нескольких мячей мы утратили интерес к продолжению опытов, тем более что рядом появилась фигура маркёра. Он вставил в боковую прорезь стола свой ключ и повернул его с щелчком. Никакой реакции не на это последовало – шары так и не выкатились наружу. Маркёр с недоумением перевёл взгляд на нас. Пожав плечами и щедро расплатившись с ним, мы вернулись к товарищам. У нас не было сомнения в том, что безобидные теннисные мячики смогут причинить ущерб этому загадочному