Ночь отступала, прячась от Микаэля за углами зданий, следила за ним из переулков. Совершенно больной, истерзанный, он вошел в свой пустой дом, когда ночь уже бесследно исчезла из города.
Пробуждение
Тяжесть черного сна вжимала тело в постель. С усилием Микаэль сел. Взгляд привычно нашел циферблат – он спал два часа и четыре минуты.
В попытке изгнать ломоту из тела и боль из головы, он принял душ. Отражение в зеркале внимательно глядело на него. Впалые щеки, мелкие морщинки у глаз. Что знал Микаэль об этом человеке? Ему тридцать три. Он одинок. Так было нужно. Мужчина в стекле смотрел, спрашивая. И Микаэль мысленно отвечал:
– Да, многое оставлено за бортом. Но я пошел на это добровольно. И не отступлюсь от своей клятвы!
Перед ним вновь и вновь возникал образ Дилин. Ее появление на сцене вчерашней ночью поразило его. Сколько раз он разглядывал это миловидное личико на черно-белой фотографии…
Он должен увидеть девушку, поговорить с ней, узнать ее. Нужно разобраться во всем. Да, вопросов много. И их нужно задать.
Гордость старика, согласие Дилин танцевать в борделе стали ему понятны. Цель у них была, видимо, общая. Место было подобрано специально для того, чтобы с Дилин познакомилась не только прихотливая, своенравная публика. Микаэль теперь легко согласился бы с Арчибальдом. Все, видевшие танец Дилин, остро среагировали на это чудо. Люди, словно очнувшись от дурмана, с удивлением оглядывались. Мужчины, пристыженные своим поведением, неловко подбирали посуду, помогая официанткам. Девушки плакали навзрыд. Одна из разносчиц швырнула поднос и, запахнувшись в забытый кем-то пиджак, пошла к выходу. Да, люди изменились. Старик был прав.
Выйдя на улицу, Микаэль с изумлением отметил, что город переливался яркими красками. Рассеялись туманы. Осень казалась сплавом золота и багрянца. Беспричинная радость кипела в сердце. Микаэль шел, вдыхая вкусную прохладу, и улыбался. Где искать девушку и старика он не знал. И потому решил вернуться к началу.
Солнце содрало ночной лоск с кабаре. Каменные стены покрытые, точно паутиной, сетью трещин, хмуро смотрели на жизнь вокруг. Тут и там на мятом асфальте сверкали клочки бумаги, окурки, осколки бутылок.
Двери были заперты. Взглянув на часы, Микаэль усмехнулся. Только девять утра. Он обошел здание. У служебного входа стояли несколько мужчин.
Один из них привлекал внимание уже потому, что выглядел несчастным. Остальных томило ожидание или наполняла благодарность. На лице молодого человека жили одни страдания. Голубые глаза горели. Губы сжаты. Черты лица заострены, кожа желтоватого оттенка.
«Бессонница. Нервное истощение. Возможно, печень засорена», – привычно отметил Микаэль. Отдавшись наитию, он направился к этому человеку и представился.
– Мартин Сингрэйт, – парень мотнул головой в сторону кабаре, – Дилин надеетесь увидеть?
– Да.
– Не получится. Он дьявольски