В тюркоязычном этнокультурном ареале центральной части Евразии, который, в сущности, можно назвать также тувино-алтайским «бурхан-буддийским» (или «буддийско-бурханистским») ареалом, основой этноконфессионального ядра все же служит не чисто философский буддизм махаяны, а сугубо национальный синкретический комплекс, в котором можно выделить, по меньшей мере, три главных компонента:
– архаический дошаманистический и шаманский;
– бурханистский (тэнгрианский);
– буддийский
Два первых компонента отождествляются многими исследователями с общепризнанными в мировом религиоведении «популярным» (или «народным») уровнем этноконфессиональной традиции, причем этот пласт религии обычно характеризуется как «пережиточный», «недоразвитый» и т. д., и противопоставляется, с одной стороны, «высокоразвитой» мировой религии буддизму и другим более развитым религиозно-философским системам (национальной религии тибетцев бон, китайскому даосизму, иранскому зороастризму, христианству, митраизму, исламу), а с другой – тому культу Неба и связанных с ним божеств (тэнгриев), который существовал у средневековых монголов эпохи Чингисхана и других тюрко-монгольских народов Евразии и который характеризуется как безусловный монотеизм (в отличие от шаманского политеизма).
Так, отождествляя «алтайский шаманизм» с первобытной магией, верой в колдовство, гадание и приметы, с демонологией и другими «суевериями»; Л. Н. Гумилев резко противопоставляет его тибетской религии бон, которую он возводит к древнеиранскому митраизму, и утверждает, что именно бон (а значит и религия древних иранцев) сыграл решающую роль в формировании древнемонгольской монотеистической системы, возглавляемой верховным Богом-Творцом Курбусту: «Согласно бонской космологии, мир устроен из трех сфер: небесная область богов – белого цвета, земная область людей – красного цвета и нижний мир водяных духов – синего цвета. Мистическое мировое дерево прорастает все три вселенные и является путем, по которому миры сносятся между собой. По одной из бонских версий, в мире, в котором не было ни формы, ни реальности, появился чудесный человек между бытием и небытием, который стал называться «Сотворенный, Владыка Сущего». В мире тогда не было времен года, сами собой росли леса, но не было животных. Затем возникли свет белый и свет черный. После этого появляется черный человек – олицетворение зла, создатель раздоров и воин. Но появляется так же и белый человек, окруженный светом, которого называют «Тот, кто любит все сущее». Он дает тепло солнцу, приказывает звездам, дает законы и т. п. Тибетцы знают много видов демонов, весьма разнящихся между собой. Это лха, небожители, добрые духи белого цвета,