Декабрь 1975 г.
Совхозный забой
Плетнёв сидит в своем кресле, как король.
– Питаться будем там по мясопитанию. Я лично беру с собой чаек, кофеек.
Это он называет расширенным совещанием. Расширенное – понятно. Кроме специалистов-зоотехников, сидят оленетехник, два бригадира и два механизатора. Но какое отношение имеет эта трепотня к совещанию? Битый час он что-то говорит, а что – совершенно непонятно. Непонятно, почему все сидят и слушают. Ждут, что он что-нибудь скажет, или не хотят ссориться с начальником? Или разглядывают попытку его указательного пальца проникнуть в рыхлый нос в течение всего… э-э-э… ну да, совещания. Вообще-то можно предложить ему свой палец, он по тоньше директорского и может быть более результативным, но тогда о поездке в Ижевск пораньше можно забыть. Ладно, палец найдет себе еще занятие, пусть не такое престижное, но терпеть дальше это издевательство сил уже нет.
– Простите, Михаил Иванович, мне, как неспециалисту, эта информация не необходима. С вашего позволения я удалюсь. – Ладно?
А тон недовольный. Не любит, когда прерывают. Завтра в полдевятого нужно быть у конторы – вот и все, что надо знать водителю вездехода. Как сложится все остальное, не знает даже господь Бог. Нечего тут и планировать.
Вездеход стоит около дома, весь день ушел на его обслуживание. Завтра только залить горячую воду – и на стартер. Морозец за тридцать, к утру будет похлеще.
К восьми утра бак и ведро кипят на плите, лампа гудит под картером. На улице около сорока, пурги остались в ноябре.
Ведерко пролить, бак в систему, коллектор подогреть, бензин подкачать, муфту выжать – и на стартер. Вжик, вжик, вжик, даже не схватыва ет. А вчера завелся с пол-оборота. В чем дело? Еще бензинчику, подсос. Вжик, вжик, вжик… аккумулятор старенький, сдох. Ладно, катушку мож ноперемкнуть, на акселератор палочку приспособить и кривым стартером раз, два, три… десять, двадцать. Хоть и не старенький, а тоже крутить больше нечем, уже весь в мыле. Даже не чихает. Сам мокрый, а движок холодный. Лампа пустая, печка прогорела, воды нет – надо закачивать. Лампу заправим и горящую под капот, не прихватит.
Искра есть на каждой свече, карбюратор полный, бензин отличный – вспыхивает даже на таком морозе от спички. В чем же дело?
Девять часов, вот и вездеход, Плетнёв, Потапенко, Вельгоша.
– Что, темнила?
– Аккумулятор сел, а вручную никак.
Остап Петрович садится в кабину, мы с Ильей Ивановичем по очереди крутим вместе со стартером. Не фурычит. Плетнёв даже не вылез из вез дехода. Весь его вид говорит: господи, с кем связались, он даже завести не может! Но завести не могут и спецы.
Вельгоша берет 47-й на буксир, за рычагами колдует Потапенко, лезет в свечи, трогает проводки, нюхает бензин. Потом отдает трамблер и ставит зажигание на глазок. Затем меняет конденсатор. Ти-ши-на. Наконец движок чихнул и завелся. Работает