Из темноты возник силуэт человека. Кто это не успел сесть? Это же Рома, вечный спутник Ильи Ивановича.
– У Вельгоши порвался ремень!
– Час от часу не легче! Как же мы этот бугор возьмем?
– А зачем спускался?
– Хотел воды набрать.
– Теперь вылезай как знаешь. Зачем далеко уехал?
Ругань не поможет, даже не определит виновного, 71-й от этого с места не сдвинется. Разворот на льду – и первая, средние обороты. Давай, милый, не буксуй. Снег хоть и глубокий, но рыхлый. «Газон» продавливает его до земли и скребется по крепкому. Так и выползает на средних оборотах, как чувствует, что буксовать совсем не ко времени. 71-й вырисовывается черным крокодилом. Еще полчаса – и нужно воду сливать, иначе движку конец. Не мог он до низу дотянуть, там хоть ветерок не такой пронзительный.
– Запасного, конечно, нет, Илья Иванович?
– Разумеется, был бы, я бы за тобой не посылал. Давай твой попробуем.
Чертова модификация. С 47-го в два раза толще и по длине близко не подходит.
– Людей в 47-й и на культбазу, тут осталось пятнадцать километров.
– Подождем, час у нас еще есть. Режь ремень пополам вдоль.
– Да он же по длине не прет.
– Режь, что-нибудь соображу.
– Дай, я сам, – Рома орудует ножом мастерски.
Ну, действуйте, не буду вам кабину студить. 47-м можно загородить кабину 71-го от ветра, все меньше выдует.
Полчаса прошло. Уже и 47-й выстыл, руки-ноги сводит. Живые они там? Придется вылезать. Свистит, воет, разыгралось не на шутку. Свет в 71-м сияет. Ну и аккумуляторы! Движок стучит, не может быть!
– Как вы умудрились, Илья Иванович?
– Перенес точку крепления кронштейна шкива, а Рома ремешок разрезал точно по ручейку. – Вельгоша доволен собой, да и есть отчего. Из такого безвыходного положения и в холоде, когда замерзает не только мозг, но и мысли, сможет выйти только человек незаурядный.
– Фантастика. И даже поедет?
– Что за вопрос!
– Ты только