в их сердцах смелым человеком, чья герилья продолжалась дольше, чем продолжалась гражданская война. Он был героем-партизаном и до конца своих дней оставался им. Людям была нужна легенда. Потому они и писали эти всевозможные байки и сказки о благородном разбойнике. Жизнь без надежды не имеет смысла. Но один выстрел может оборвать миф, такой любимый многими обывателями. И аналитики своими сухими отчётами подведут очередную черту: жил, убивал, грабил. В общем, был мерзавцем и негодяем, каких мало. И миф разлагается именно при помощи подобных аналитиков. Людям кажется, будто с глаз их окончательно упала пелена неведения и всё, во что верилось раньше и казалось выдумками, являлось ужасной реальностью. В нашей стране такими же широкими жестами уничтожали культы личности. Сперва, после выхода из мифа про батюшку-царя, нам рассказали о его прегрешениях. Потому будут также развенчиваться легенды о множестве людей из государственного аппарата, которые были уничтожены в бесконечной борьбе за власть. И миф пишется до тех пор, пока не происходит переход с одних рельсов на другие. Он пишется победителями. Это то, что мы привыкли называть историей. Миф – бесконечен, поскольку, выходя с территории одного, мы сразу же попадаем в пространство другого. Ведь, как сказала профессор Софья Агранович, миф – это чисто человеческая черта. Животному не нужны мифы. Они руководствуются прикладными знаниями. Практикой. Ведь практика решает их вопросы о еде, воде, выживании и размножении. Миф же решает вопросы более глобальные – о жизни и смерти, о месте человека в мире, о том, каково пространство воли человека.
Через полгода после смерти Джесси Джеймса в полицию придёт сдаваться Фрэнк Джеймс. Стоит ли говорить о том, что его помилуют? Роберт Форд устроит из своего «подвига» спектакль – будет колесить по северу страны с представлением, в котором его напарник будет играть неловкого Джесси, а Боб раз за разом будет всаживать ему в спину один холостой патрон за другим. Как будто в голове бедолгали Роберта что-то заклинило после того дня и эта картина стала преследовать его уже наяву. Так будет продолжаться, пока за самим Бобом не придёт один из родственников Янгеров – некто Эдвард О'Келли. Он войдёт в бар, основанный Бобом, рано утром и увидит, как владелец заведения копается в своих вещах. «Эй, Боб!» – окликнет хозяина Эдвард. Когда хозяин повернётся в сторону незнакомца, в его грудь уже будет выпущен заряд свинца в упор. Эдварду за дерзкое убийство вынесут приговор – пожизненное заключение. Приговор этот позже будет заменён на помилование. По многочисленным просьбам простых людей. Так закончится история о Джесси Джеймсе. И где тут правда, а где вымысел, уже становится трудно разобраться. Ведь, как писал академик Лосев, любое изречённое слово есть миф. А миф имеет бесконечное множество слоёв кожи. И кто знает, как кто-нибудь другой мог бы рассказать историю о том, как трусливый Роберт Форд убил Джесси Джеймса?
Джордано Бруно: правосудие на Кампо де Фиори
Сжечь – не значит
