– Не хотите ли еще кофе или ликеру?
– Благодарю вас, нет, – сказал джентльмен.
– Тогда, может быть, выпьете со мной кирша?
– Не откажусь. Но позвольте мне вас угостить.
– Нет уж, угощаю я.
Харрис подозвал официантку. Старик достал из внутреннего кармана пальто кожаный бумажник, снял широкую резинку, которым тот был перетянут, вынул несколько карточек, перебрал их и одну вручил Харрису.
– Вот мой членский билет, – сказал он. – Вы знакомы в Америке с Фредериком Дж. Русселем?
– Боюсь, что нет.
– Насколько я знаю, он очень знаменит.
– А откуда он? Из каких краев в Соединенных Штатах?
– Из Вашингтона, разумеется. Разве не там находится руководство Общества?
– Полагаю, что там.
– Полагаете? Вы не уверены?
– Я давно не был в Штатах, – сказал Харрис.
– Значит, вы не являетесь членом Общества?
– Нет. А вот мой отец является. Он состоит в Обществе много лет.
– Тогда он должен знать Фредерика Дж. Русселя. Руссель – один из руководителей Общества. Позволю себе упомянуть, что именно он дал мне рекомендацию для вступления в него.
– Рад слышать.
– Жаль, что вы не являетесь членом. Но ведь ваш отец мог бы вас рекомендовать.
– Думаю, да, – сказал Харрис. – Нужно будет озаботиться этим по возвращении.
– Очень советую вам это сделать, – сказал джентльмен. – Вы, конечно, читаете журнал?
– Конечно.
– Видели номер, посвященный североамериканской фауне, с цветными иллюстрациями?
– Да. Он есть у меня, в Париже.
– А номер о вулканах Аляски?
– Это просто чудо.
– Мне еще очень понравились фотографии диких животных, сделанные Джорджем Шересом-третьим.
– Они были обалденные.
– Прошу прощения?
– Превосходные снимки. Старина Шерес…
– Вы называете его «старина»?
– Мы старые друзья, – сказал Харрис.
– Неужели? Так вы знаете Джорджа Шереса-третьего? Должно быть, он очень интересный человек.
– Так и есть. Пожалуй, он самый интересный человек среди всех моих знакомых.
– А Джорджа Шереса-второго вы тоже знаете? Он такой же интересный?
– О нет, он не такой интересный.
– А я думал, что он тоже должен быть очень интересным человеком.
– Знаете, это странно, но он совсем не такой интересный. Я сам не раз задумывался – почему так?
– Гм, – сказал джентльмен. – Мне казалось, в этой семье все должны быть интересными людьми.
– Вы помните номер, посвященный пустыне Сахара? – спросил Харрис.
– Пустыне Сахара? Это же было лет пятнадцать назад.
– Верно. Это был один из любимых номеров моего отца.
– А более поздние ему не нравятся?
– Нравятся, наверное. Но тот, о Сахаре, он очень любил.
– Да, тот номер был великолепен. Но, с моей точки зрения, его художественные достоинства намного превосходили его научную