На последней реплике Валя сменила тон.
– Спрашиваешь! – воскликнула Маша, наводя последние штрихи перед зеркалом.
– Слушай, а ты потрясающе выглядишь! Узнаю прикид от маэстро. Не, это точно Флоров, да? Откуда столько бабла, Терпилова? – в Валином голосе послышались завистливые нотки.
– Флоров, Валь, Флоров. Подарок подруги.
– Хорошие у тебя подруги, мать! Кто, если не секрет? – заинтересовалась Подзорная.
– Карина Зацепина. Мы с ней со школы. Одноклассницы, – объяснила Маша.
– Всё с тобой ясно, – кивнула Валя. – Она, кстати тоже здесь. Полную фуру «керосина» привезла. Ну и закусона до кучи. Устроим крутейший банкетец, а? Кстати, Родина – мой. Ты ему глазки не строй, договорились?
Маша пристально посмотрела на трубу Трубу:
– Ты меня вообще за кого держишь?
– Да ладно тебе, шучу я, – оттаяла Валентина.
Из коридора донёсся нервный тенор Мамаева:
– Девоньки, ну вы где вообще?
– Идём! – крикнула Труба и добавила уже тише: – Машка, ножницы не забудь. Так, а мои? Ага, вот они.
– Мы что, вместе будем ленточку разрезать? – не поняла Маша замысла.
– Ох, Терпилова… Там же два зала. В одном мои чудесные работы, в другом твои дурацкие картинки, – объяснила Труба. – Всё. Готова? Пошли.
Валентину Подзорную, экзальтированную даму бальзаковского возраста, знала вся (около)богемная тусовка. Она, в отличие от нашей героини, была художницей с именем. И очень даже серьёзной. Не только по призванию, но и по профессии. Будучи давным-давно студенткой «Сурика», Труба победила в конкурсе на лучшие иллюстрации к пушкинским «Маленьким трагедиям», после чего на протяжении уже многих лет в заказчиках недостатка не имела.
Иллюстрируя Тургенева, Достоевского и прочих русских классиков, Валя, тем не менее, ужасно и неизвестно почему завидовала Маше Терпиловой, с которой познакомилась всего-то пару лет назад в одном издательстве, куда последняя принесла сляпанную «на коленке» халтурку для брошюрки про кривой позвоночник. Или что-то в этом роде. В ожидании художественного редактора за чашкой кофе дамы завели беседу. И – о, чудо! – нашли общий интерес. Оказывается, и та и другая грешили в свободное время рисованием комиксов. Кроме того, обе были одинокими и… скажем, не совсем юными. В общем, случайное знакомство довольно быстро переросло если не в дружбу, то во вполне приятельские отношения.
Художницы начали изредка навещать друг дружку, обменивались идеями, показывали свои работы, спорили. Даже ругались из-за каких-то мелочей. Валя и познакомила Машу с Мамаевым, который, просмотрев невиданные доселе никем, кроме самой Трубы, плоды её хобби, разглядел острым взглядом истинного ценителя в пока неизвестной рисовальщице Терпиловой редкий дар и талант. Истинный. Да, Родина сразу понял, что работы новой знакомой произведут в определённых кругах