Они подняли кубки и, перекрестив руки, отпили по маленькому глоточку. Маше показалось, что это и не коньяк вовсе, а какой-то сказочный нектар. Невероятно вкусный, хоть и очень-очень сладкий. В голове, тем не менее, зашумело. Пусть и негромко. Нет, алкоголя достаточно. Лучше перекусить.
Предо тем временем коснулся своими губами Машиных, и художница почувствовала пробежавший по телу холодок. Она отстранилась от гостя. Пристально взглянула ему в глаза.
– Кто же вы такой, мистер Фриз? – прошептала она изумлённо.
Предо вернулся на своё место и, усевшись на табурет, посмотрел в окно. На луну.
– Я ангел, Машенька, – тоже шёпотом проговорил он. – Ваш хранитель. Странно, что вы об этом ещё не догадались… Впрочем, мы же только что перешли на «ты».
Последнюю реплику Предо произнёс громко и весело. Его настроение менялось с такой же скоростью, как фазы переменного тока.
На Машу вдруг накатилась волна какого-то неестественного веселья, и она, позабыв о приличиях, а, может, просто подействовал коньяк, захохотала. И хохотала, держась за живот минуты две, не меньше. Наконец, прекратив истерику, но всё ещё продолжая всхлипывать и вытирать рукавом свитера слёзы, выступившие из глаз, она смогла вымолвить:
– Извини, Предо. Просто… Просто у меня всё не как у людей.
– В смысле? – не понял ангел.
– В смысле? – повторила Маша. – Да в том смысле, что даже моего ангела-хранителя зовут Предо. Предо-хранитель… Тебе ничего не напоминает?
– Напоминает, – кивнул Предо. – Только это не про меня. Тут, понимаешь, есть одна закавыка… Я ж действительно твой ангел, действительно – хранитель, но по нашим правилам должность после имени не произносится. Поэтому не стоит меня даже сравнивать с этими маленькими штучками… И потом, я появился гораздо раньше них… Так что…
– Да ты обиделся! – воскликнула Маша, которая после глотка… коньяка (коньяка ли?) невероятным образом восстановила силы. – Прости, я не подумала, что могу тебя так больно уколоть. Но уж если это произошло, прими мои самые искренние извинения. Примешь?
– Куда деваться? Хоть и звучит, как соболезнование, – шмыгнул носом Предо. – Впрочем, извинения приняты. Так на чём мы остановились?
Маша снова рассмеялась.
– Слушай, – сказала она, – ты только снова не обижайся, ладно? Но я себе представляла ангелов совсем другими.
– Какими же ты нас представляла? – с неподдельным интересом спросил Предо, поставил локоть на стол и положил на ладонь подбородок.
– Ну-у… – Маша задумалась, как бы объяснить, чтобы опять не ляпнуть чего лишнего.
Но Предо пришёл на помощь.
– Давай, попробую я. Ты представляла ангелов, как они изображаются на иконах. В белых балахонах, с нимбами над головами, с просветленными ликами. Так? Вижу, что так. Но пойми, девочка моя, это ж официальные лики. Портреты, как вы говорите. Да потом написаны они – самое малое