– Грёбаный кашалот! – вновь зашелестел таракан.
Я скептически фыркнул и взял в руки зонт. «Пожалуй, немного тяжеловат для простых зонтиков», – заметил я, разглядывая без особого энтузиазма предмет.
Зонт покоился в чёрном плотном чехле, его чересчур большая изогнутая ручка была аккуратно затянута в гладкую кожу. Я сразу же отметил довольно любопытный факт: ручка оказалась целиком литой из какого-то нержавеющего металла, что и придавало ей особую увесистость. «Какой чудак придумал такое? Да у меня рука отсохнет, если я хотя бы минуту постою под этим зонтом!» – негодовал я, пытаясь сорвать с предмета чехол. Да не тут-то было – плотная ткань, казалось, намертво присохла к корпусу.
– Ну и что это за… хреновина такая? – недоумённо спросил я у таракана.
Наконец в глаза мне бросилась небольшая блестящая кнопка, выпирающая у самого основания ручки. Я задумчиво повёл бровью и вдавил палец в металлическую штучку… Звоко щёлкнула какая-то пружина, ручка натужно дёрнулась и резко подалась из корпуса – моя кисть буквально почувствовала её свободное положение. «Что за брак мне подсунули?!» – совсем осерчал я, плавно вытягивая ручку. И тут…
– Грёбаный кашалот! – невольно вырвалось у меня (вот уж эта приставучая тараканья ругань!). – Неужели лезвие?!
Я сощурил глаза от ослепительно-серебристого блеска, исходящего от утончённо-изысканного холодного оружия, что грациозно вынималось из чехла, который – самым удивительным образом – оказался настоящими ножнами.
Звонкий серебряный клинок рассёк воздух комнаты и застыл в моей дрожащей руке. Я обалдело присвистнул. По ширине лезвие равнялось двум моим пальцам, а в длину было – ни много ни мало – с предплечье.
– Нешто кортик? – пришибленно прогудел я, разглядывая оружие. – Да нет, обоюдоострый, колюще-режущий, а следовательно, кинжал. Любопытно. – Приблизил лезвие к глазам и ахнул: у самого основания клинка, с правой стороны, красовалось неглубокое клеймо в виде трёх «вращающихся» шестёрок.
Я задохся от восторга и изумления. Теперь понятно, зачем нужна такая мощная ручка – да это же ещё одно оружие, способное проломить череп, словно гнилую тыкву!..
Я облизал пересохшие губы и медленно стал подносить кинжал к свободной руке. Острое лезвие, управляемое моей кистью, осторожно приблизилось к запястью. Холодный металл достиг кожи – покровная ткань мгновенно лопнула, будто натянутый целлофан, и обильно пустила бордовый ручеёк крови… С ума сойти!
Чувствуя, как твердеет в паху член, я восторженно завопил и повернулся к таракану, сверкая хищным оскалом:
– Ну, прусаки, теперь держитесь! – Играючи помахал кинжалом перед носом насекомого: – Сейчас как возьму, да как нащекочу усы – будешь тогда смотреть своими глазьями!
Обомлевший таракан вздёрнул крылышками, пискнул, как тупая пила в сочной древесине, и поспешно ретировался за обои.
Я победно заголосил и повалился на диван