– Ну, так задайте-ка сейчас!
– Судя по вашим поступкам, можно было бы сказать, что это так, но я не думаю, что бы это было так.
– Я тоже этого не думаю, – сказал Картон. – Но я начинаю думать, что вы человек проницательный.
– Во всяком случае, я надеюсь, – заключил Дарней, вставая из-за стола и протягивая руку к звонку, – тут нет ничего такого, что помешало бы мне попросить принести счет, а нам с вами мирно расстаться.
– Разумеется! – подхватил Картон.
Дарней позвонил.
– Вы как – собираетесь платить за все? – спросил Картон и, получив утвердительный ответ, повернулся к лакею: – Тогда вот что, любезный; принеси-ка мне еще пинту этого самого вина, а потом разбуди меня ровно в десять.
Чарльз Дарней расплатился и пожелал Картону спокойной ночи.
Картон не ответил ему; вместо этого он поднялся и каким-то вызывающим тоном, почти угрожающе, произнес:
– Минутку, мистер Дарней. Еще два слова. Вы что, думаете, я пьян?
– Мне кажется, вы немножко выпили, мистер Картон.
– Вам кажется! Вы же видели, что я пил.
– Ну, если хотите, – да, видел.
– Так вот, я вам скажу, почему я пью. Я человек отпетый, законченный неудачник, человек, который сам на себя хомут надел. И на всем свете никому до меня дела нет и мне ни до кого дела нет.
– Очень жаль. Мне кажется, вы могли бы найти лучшее применение своим способностям.
– Может быть, да, мистер Дарней, а может быть, и нет. Но вы сами-то, знаете, не очень обольщайтесь вашей хваленой трезвостью! Кто знает, куда еще она вас заведет. Покойной ночи!
Оставшись один, этот странный человек взял свечу, подошел к зеркалу, висевшему на стене, и начал внимательно себя разглядывать.
– Так как же ты питаешь к нему расположение? – пробормотал он, обращаясь к себе в зеркале. – А что, собственно, тебе может нравиться в человеке, который на тебя похож? В тебе-то ровно ничего нет, что могло бы понравиться, и ты это отлично знаешь. Ах, будь ты проклят! Ну, что ты с собой натворил! Вот уж действительно, дался тебе этот человек! – глядишь на него, сравниваешь и видишь: «Да, вот ты, брат, во что превратился, а вот чем ты мог быть! Что, если б ты сегодня был на его месте, глядели бы на тебя вот так эти синие глазки, посчастливилось бы тебе увидеть такое живое участие на этом взволнованном личике? Эх, да что там говорить, признайся прямо, – ты этого человека просто ненавидишь!»
И он прибег за утешением к бутылке портвейна; через несколько минут она была уже пуста, а он спал мертвым сном; голова его свалилась на руки, взлохмаченные волосы свесились на стол, и капли сала от оплывающей свечи падали на них и застывали, свиваясь длинной белой пеленой.
Глава V
Шакал
В те дни выпивка не считалась зазорным делом, и большинство мужчин привыкли пить много. С тех пор нравы значительно улучшились, и люди настолько отстали от этой привычки, что если бы подсчитать в среднем,