Дорогой не обижай у нас свадьба!
Неожиданно в руках молодой и пышногрудой цыганки появился серебряный поднос с инкрустацией, на нем в граненой запотевшей рюмке маняще играя на солнце, ждала его водка, рядом на тарелочке огурчик, аккуратно порезанный с серебряной стариной вилкой в форме трезубца.
Эх, была, не была, одну пропущу, хуже не будет.
Одним залпом осушив бокал, он радостно улыбнулся, почувствовав как жидкий огонь, разливающийся по телу, гонял его кровь, цыгане играли на гитаре, бросали под ноги розы и монеты.
Незаметно для себя Глеб увлекся процессией и беседой с пожилым бароном, который покуривал старинную трубку из слоновой кости, повествуя о прелестях и горестях цыганской жизни и судьбы.
– Дорогой Глеб у нас все просто, судьба предначертана на ладонях рук и выбор, сделанный обратно, не вернешь.
Я выдаю замуж своих дочек вот одна из них, младшенькая. Глаза барона переполняла искренняя отеческая любовь к дочке, он с гордостью представил ее гостю.
– Глаша.
Пышногрудая обаятельная молодая цыганка, которой можно было дать на вид не больше девятнадцати с черными, как смоль волосами, забранными под роскошный платок, подошла к отцу.
Ее шелковое платье отличалось от нарядов других цыганок, особенным золотым узором нитей по бирюзовой ткани.
Хорошо подчеркивало стройную фигуру девушки, с необычайно легким, как паутинка шарфом, свободно лежащим на плечах красавицы.
Руки украшали изящные золотые браслеты, или скорее наоборот, браслеты были заложниками красоты ее рук, которые были светлее, чем у других цыган.
Ее походка казалась танцем, насколько грациозными были ее движения, а в черных глазах можно было утонуть.
Всё это время она обслуживала Глеба, поднося рюмки с водкой, скромно краснея, встречая его глаза, явно он ей нравился, повезет же мужу.
– Ах, Глеб Ильич.
– Дорогой вы пейте! Не стесняйтесь!
Дружески хлопала по плечу Глеба не на миг не отходящая от него Татьяна. Так, оказывается, звали цыганку, которая к нему пристала на набережной.
Водка у них самый смак, холодная как лед плавно идет, обжигая на подходах к желудку жаром, с небольшой приятной горчинкой.
В голове приятный хмель.
Размышлял Глеб боясь отравиться паленой, и прислушиваясь к своим ощущениям опорожняя одну за другой рюмки. Громко цокая хрустальной стопкой об изумительной красоты серебряный поднос.
– Без золота и подарков не отпустим! Богаче свадьбы, чем у нас нет в све-те! В глазах сторожа заиграли огоньки, проснулась алчность, вот ведь подфартило, сейчас погуляю да еще с дарами уеду.
– Уедите! Увезем!
Словно читая его мысли, подпевала Таня.
Схватив за руку, она подвела Глеба к белому Мерседесу за рулем, которого