– Что-нибудь дома?
– Не знаю, – Галя улыбнулась, но улыбка вышла какой-то виноватой, жалкой. – Как-то все не так у нас.
– Почему?
Алексей с тревогой взглянул на Галю.
– Ты опять уезжаешь.
– Я приеду.
– Приедешь… Не в этом дело. Я хочу, чтобы мы постоянно были вместе. А то ты – там, я – тут. Боюсь я чего-то, боюсь… Да и мать моя недовольна. Говорит, обманешь ты меня.
Да ты что?.. – Алексей обнял Галю, прижался щекой к ее пахнущим мятой волосам. – Мы будем вместе, подожди немного…
Сказав это, Алексей замолчал: он не знал, когда это будет. И будет ли вообще. Жизнь, вначале такая простая и ясная, особенно в школьные годы, оказалась гораздо сложнее и труднее. Отслужив два года в армии, Алексей оказался на распутье: не было пока ни профессии по душе, ни квартиры в Минске, где работал, ни денег в запасе. И будущее виделось смутно, как дальний тополь в ночи.
Галя, почувствовав невеселое настроение Алексея, взяла его за руку:
– Я буду ждать.
– Ты правду говоришь?
– Да…
Алексей благодарно сжал мягкую ладонь Гали.
– Я часто думаю о жизни. Вообще о жизни и своей личной в частности. И знаешь, пришел к выводу: человек по своей природе не слабый, но только в том случае, если к чему-то стремится.
– А ты к чему стремишься? – прямо спросила Галя.
– Для начала твердо стать на ноги.
– В каком смысле?
– Во всех смыслах, – прямо ответил Алексей. – В профессиональном, материальном, служебном, если хочешь. Только в этом случае можно быть собой. В хорошем смысле этого слова. Жить для себя, своих близких, просто для людей.
– Наверное, это немало, – предположила Галя.
– Наверное, – согласился Алексей.
Река встретила их холодом. По ее свинцово-темной поверхности гулял порывистый ветер. На затопленные огороды, улочки и переулки волны выбрасывали грязную пену. Чаква предостерегающе шумела.
– Хочу тебя спросить кое-что…
Алексей замялся.
– Спрашивай.
– Ты извини… Говорят, жених у тебя в Долине есть…
Галя смутилась.
– Навязывается там один…
– А ты?
– А что я… Мне ты люб…
– Гляди, – отгоняя недобрые мысли, обронил Алексей. – Я делиться тобой ни с кем не буду.
– Точно?
Девушка смотрела прямо, испытующе.
– Я сказал, – отрезал Алексей.
Галя повеселела, довольно проронила:
– Хорошо…
Они хотели идти домой, как услышали шумные всплески воды: кто-то плыл в лодке. Когда они приблизились, Алексей узнал в ней Еремеева. Лодка свернула в ближайший переулок, уткнулась в песок. Илья матерно выругался. Спустя минут пять, сгибаясь под тяжестью лодочного мотора, который, по всей видимости, испортился в пути, Еремеев неуверенно протопал в сторону Каменки – улицы, вымощенной булыжниками.
Алексей