– Простите за прямоту, сэр, но зачем нужно было вытаскивать меня сюда? Разве нельзя было сказать это все в зале совета? – в этот момент гном поставил перед двумя посетителями кружку мятного пива и стопку соевой водки.
– И только попробуй сказать, что это помои, – добавил Грун и спрыгнул с ящика. Парнс даже не посмотрел в его сторону и только стряхнул пепел на пол.
– Ты окажешь мне одну услугу, – продолжил начальник стражи. – Передашь это человеку, который встретит на границе, – он вынул из внутреннего кармана небольшой сверток и положил на стол. – Уяснил?
– Да, сэр, – просьба старшего по званию обязала Маркуса подчиниться, впрочем, даже будь он того же ранга, отказываться выполнять столь безобидное поручение было бы бестактно, да и награда за него могла оказаться весьма ценной. Скорое повышение по службе или – в худшем случае – месяц без патрулей были бы весьма кстати. Ежедневные прогулки до ночи с людьми, не способными связать и двух слов, начинали сжирать изнутри. Его рука потянулась к свертку, но ее тут же резко накрыла сморщенная ладонь начальника стражи.
– Если об этом хоть кто-то узнает, ты проведешь всю свою оставшуюся жизнь, охраняя сортиры. Ясно? – Маркус медленно кивнул, не сводя остекленевшего взгляда с Парнса. Тот принял ответ и, убрав ладонь с посылки, взял стопку, что стояла перед ним, и залпом осушил ее. – А теперь вали и собирай свои манатки. У тебя есть час до отправления, – он толкнул сержанта в плечо, а сам развернулся к стойке и снова свистнул гному.
Маркус расстегнул две верхние пуговицы формы, положил сверток во внутренний карман, затем тремя пальцами быстро застегнул их обратно. За время недолгого разговора людей в «Сладком Джо» не убавилось, как и желания оставаться в этом месте еще хоть на минуту. После удара в голову и криков в поддержку толстяка охота пользоваться той небольшой властью, которой его наделила империя, и пытаться приказывать всем разойтись отпала, поэтому не оставалось ничего другого, как протискиваться через всю пьяную толпу.
Пробравшись к выходу и обтершись перед этим почти об каждого мужика на своем тернистом пути, Маркус поправил воротник и, перед тем как выйти из трактира, кинул злобный взгляд на встретившую его троицу. Самый младший из них пережевывал кусок вяленого мяса демонстрируя весь процесс. Заметив знакомого полицейского, он закрыл рот и начал показывать на него пальцем, стуча маленькой ладошкой по коленке толстяка. Тот скинул назойливую руку парня, развернулся на стуле, который под его внушительными размерами казался совсем крошечным, неодобрительно хмыкнул и, чиркнув костяшки об щетину, вернулся к своему пойлу. Маркус выдохнул, открыл решетку, в этот раз придержав ее, за ней дверь таверны и вышел наружу. Перед тем, как дверь захлопнулась, внутри раздался громкий мужской хохот и затерявшейся в нем тонкий смех паренька в сварочных очках.
Весь