– Эх! Ну отчего вы, приезжие, все такие грубые? А? Че, думаешь, некому тут вас уму-разуму да вежливости научить? Есть, да только не надо это тебе, поверь на слово! Не нужно ему к этой девочке клинья бить, не обломится. Понял? А неприятностей огребетесь по полной. В обязаловку кто-нибудь стуканет хозяину.
Мимо Алексея молча протопал вошедший в столовую капрал.
Алексей проводил его взглядом, помолчал. Насколько он знал, хозяином заключенные называли начальника зоны.
– Ты?
– Что – я? – не понял мужичонка.
– Ты стуканешь?
– А может, и я, кто ж знает-то, ты же за мной следить не будешь, а, начальничек?
– А кто она хозяину? – продолжал спрашивать Алексей. – Жена, сестра?
– Дочка! – мужичонка зыркнул на Алексея.
– Дочка?.. – Алексей скривился. – Да… За дочку капитан и порвать может!
– Вот то-то и оно! – оживился мужичонка, понимая, что заинтересовал Алексея. – Я тут вот что спросить-то хотел? Вы обратно когда полетите?
– А тебе что за интерес? – насторожился Алексей.
– Да как что? Тут по тайге пятьсот километров до трассы – далеко. Хотел с вами. Ты, сержант, как узнаешь, когда летите, шепни мне по дружбе, я в долгу не останусь. Ты думаешь, что я рвань-пьянь и зовут меня никак? Не, братела, ошибаешься… Сема много че может, спроси кого хошь. И узнать, че надо, могу и достать, че надо, могу. И за услугу отплачу, не сумневайся.
– Сбежать хочешь? – спросил Алексей, принимаясь за еду.
Одним глазом он все еще поглядывал за Бато.
– Хочу. Кипишно тут стало, сам, небось, уже все знаешь. Стремаюсь. А жить-то хочется! Зэка тут, понятное дело, никуда не денутся, ну разве зону разморозят4, да как тут разморозишь, когда вертухаев больше, чем братвы? Вертухаи5 с хозяином тоже, так сказать, при деле, а мне тут больше делать нечего. Вольный я человек! А вольный человек, начальник, жизнью дорожит! Так что ты мне шепни по дружбе, а я отплачу. Я в сторожке живу рядом с управой. Махонькая такая сторожка, справа. Понял? – одним глазом мужичок тоже косился на Бато, и как только бурят с полным подносом еды развернулся, чтобы идти к столику, как он тут же раскланялся:
– Ну раз понял, тогда все! Хатумба, начальник! – и словно ветром сдуло мужичка из-за стола. Был и не стало. Только входная дверь хлопнула.
Подошедший Бато поставил на стол поднос, сел напротив. Алексей перевел взгляд на друга. Аюшеев буквально светился. С лица не сходила улыбка от уха до уха. Алексей пытался вспомнить, когда он видел у Бато такую улыбку, но не смог. Служба к радости не располагала.
– Ты видел? – горячо зашептал Бато другу. – Видел, сержант, какая? А? Хороша, брат! И откуда здесь, в глуши, такая красота? Никогда не поверю, что здесь родилась! Видел, какая фигура? А волосы какие густые, и глаза! Глаза, сержант, как звезды!
– Ага, большие такие! –