Студенты недоумевающе переглядывались, но не смели издать ни звука.
– Прежний ректор пытался развратить ваши умы так называемой магией добра: дружбы, взаимовыручки, надежды, любви… Он проповедовал веру в чудо и был столь же беспричинно весёлым, беспечным и нерадивым, как и худшие из вас! Это при нём расцветал еретический культ студенческого бога Анунаха и его сумасбродной супруги Халявы16… Но всем хорошо известно, к чему это привело! Наш университет стал разваливаться на глазах, треща по швам из-за отсутствия дисциплины, и только я смог возродить его былое величие! Со мной же вы познаете истинную магию: чёрное колдовство, силой которого я покараю всякого, кто осмелится мне не подчиняться!
Ваол-ибн-Оод перевёл дыхание и продолжил елейным голоском с деланной улыбкой:
– Но, впрочем, забудем же всё плохое в преддверии чудесного праздника, которого вы с нетерпением ждёте… Ведь вскоре после него вас настигнет сессия!
Тут ректор злорадно расхохотался, да так, что даже слёзы на глазах выступили.
Но зал молчал.
Отсмеявшись, Ваол окинул взглядом безмолвствующую аудиторию и недовольно хмыкнул. Ведьма с фиолетовыми волосами, тенью скользнувшая у него за спиной, с искажённым от гнева лицом стала подавать студентам знаки руками, изображая аплодисменты.
Первые ряды слушателей, беспомощно переглянувшись, неуверенно захлопали.
Лицо ректора вновь расплылось в самодовольной ухмылке, и он продолжал:
– Итак, чтобы скрасить вам праздник и добавить немного магии, – снова выделил Ваол последнее слово, – на этот раз я не стану урезать вашу жалкую стипендию!
Фиолетта снова яростно замахала руками за спиной ректора, и слушатели нехотя захлопали.
– А я-то надеялся на прибавку, – тихо посетовал один студент на ухо другому, и тут же провалился вместе с сидением.
– Вместо этого, – выдержав паузу, сообщил Ваол-ибн-Оод, – я заберу её всю!
Тут в нескольких местах отчаянно охнули, и с десяток студентов мигом скрылись во мраке.
– И знаете, на что я её потрачу? – голос ректора был полон насмешливого злорадства. – На подарки вам, глупенькие!
Фиолетта не знала, нужно ли тут хлопать, и на всякий случай решила подождать. Аудитория тоже застыла в бессмысленной надежде. Вытянув головы, студенты напряжённо уставились на повелителя. Ну а вдруг всё-таки случится что-нибудь хорошее? Не удалось ещё Ваолу изгнать из этих стен призрак сказочной веры в чудо…
– Я поставлю вам ёлки! – радостно воскликнул ректор.
И весь зал разом, не дожидаясь подсказки, яростно захлопал в ладоши.
– Да! Ура! Наконец-то! – раздавались студенческие крики, в которых явственно слышались боль и отчаяние.
– Много ёлок! – снова воскликнул Ваол и залился смехом под всеобщее обречённое ликование.
Но потом